— И все?
— На самом деле нет, просто так я убила двух зайцев. — Ответила она, поравнявшись со мной и спокойно взяв меня за руку, переплетая наши пальцы. Я сначала хотел напомнить ей, что у нас недоотношения и такое не включает, но, когда мои пальцы коснулись ее, промолчал. Она замерзла: эта бестолковая пришла без перчаток.
— Какой был второй?
— Отзеркаливание. — Я остановился и посмотрел ей в глаза, решая для себя, кого я сейчас вижу. Она была странной даже для себя, нынешнее поведение было странным. — Я буду полностью тебя зеркалить, Крис.
— Угроза?
— Предупреждение, — ответила она, расплываясь в мягкой улыбке. — Просто предупреждение, Крис. Тебе в другую сторону, спокойной ночи!
Она выпустила мою руку так же быстро и неожиданно, как и решила сплести их вместе. Приподнявшись на носочках, она оставила быстрый поцелуй на моих губах и пошла прочь, оставляя меня одного посреди пустой улицы.
Н а к а з а н и е
К р и с а.
И после этого случая, или после этого разговора, мне показалось, что я стал чаще смотреть на НЕЕ, разглядывать, изучать, прячась за самодовольной улыбкой и яркой похотью в глазах, на что она отвечала таким же взглядом, полного желания. Мы даже, кажется, перестали бояться или просто перестали думать, что нас могут увидеть, потому что переглядки стали явными, а перепалки — тихими, почти невидимыми, потому что кто-то умело закрывал мне рот.
Да, эти игры «так делать могу только я» начинали набирать не шуточные обороты, и все стало приобретать странные краски, странные очертания, о которых мы не задумывались. Нам было достаточно того, что есть, мы не задумывались о том, что будет дальше, когда скоро я закончу школу, о том, куда я дальше пойду и о том как продолжится наша игра, когда она узнает, что я уезжаю.
Но что-то изменилось ночью в тот день, когда она позвонила мне и спросила, приеду ли я. Обычно такого не было. Она или просто говорила типа «приезжай», или просто ждала когда приеду, если ждала, конечно. А тут она звонит и спрашивает: «Ты приедешь?». Когда я положил трубку, прекрасно знал, что не поеду.
Мне не понравилось, с какой надеждой она это спросила. Она ведь такими недоотношениями должна была избавить меня от подобного, а сейчас подобное вливается между нами с ней, и так дело не пойдет, ведь это переходит на уровень, на которой я уж точно не собирался вступать.
Девушка, ждущая Криса. Девушка, нуждающаяся в Крисе. Девушка, хотящая большего от Криса.
Но я все равно поехал к ней. Если правильно помню, три часа ночи, я лезу к ней в окно, зная, что она оставляет его незапертым для меня, что и было в тот раз. Окно было открытым, и я без проблем забрался внутрь, на ходу скидывая обувь. Я уже собирался упасть на кровать, но остановился, замерев на месте, ведь кровать была пуста. Эва спала, потому что она была расправлена, темная простынь была смята в углу кровати, подушки были разбросаны по комнате, одеяло, которым она укрывалась, лежало на полу, свисая с боку, будто оно упало, когда она бежала.
Я вышел из комнаты и прислушался к тишине вокруг, мне сначала подумалось, что, может быть, приехала ее мама, и она, спеша навстречу, разнесла кровать, но нет. Дома было тихо, а в той комнате было пусто.
— Эва? — позвал я, заглядывая за каждую закрытую дверь перед собой. Везде было пусто и темно. — Не удачное время для игры в прятки, знаешь ли.
Я подошел к ванной и ухмыльнулся, когда увидел полоску света, пробивающуюся из-под двери и когда услышал звук льющейся воды в душе.
Неожиданный секс в душе? Почему бы и нет.
Подойдя к двери, я мягко нажал на ручку и медленно открыл дверь, чтобы меньше создавать чужих звуков, которые могли бы ее отвлечь. Но, когда я ее увидел, впал в ступор. Происходящее было похоже на сцену безумного фильма, в который я попал.
— Я не могу. Я не хочу. Я не могу! — бурчала под нос себе девушка, сидя в ванной и покачиваясь из стороны в сторону, почти захлебываясь водой, которая лилась на нее сверху. — Я не могу. Я не хочу. Не могу, не могу.
— Что за хуйня, Мун? — я выключил воду, взял полотенце и быстро накинул на плечи Эвы, которая даже не вздрогнула, когда ткань коснулась ее. Она даже не моргнула, когда я, мягко взяв ее за подбородок, повернул лицом к себе, когда смотрел в ее остекленелые глаза, почти видя в них свое отражение. Эва не шевельнулась, когда я пробежался пальцами по ее шее, аккуратно беря за плечи. — Эва, вставай.
— Нет, нет, нет! — она дернулась в сторону, когда я собирался ее поднять. Кое-как мне удалось ее ухватить, чтобы она не ударилась головой о бортик ванной.
— Блять, — прорычал я, когда с трудом мне удалось вытащить ее из ванны, потому что Эва начала сопротивляться. — Эва! Ты что приняла? Смотри на меня! Что ты приняла?
— Решение, — пробурчала она, уставившись в потолок, и я только сейчас заметил, что ее лицо было влажным не только от воды, которая хлестала ее в лицо. Она плакала. — Которое только усложнило все.
— Что за херню ты несешь? Снимай давай одежду. — Меня начало раздражать ее дебильное поведение, и я вообще уже пожалел, что пришел сюда. Надо было остаться дома и игнорировать ее пару дней, как я и планировал.
— Боже, Крис, — ее глаза распахнулись, и она будто только сейчас меня заметила. Страх, отчаяние, боль — гремучая смесь играла на ее лице, несчастливые картины. Отшатнувшись от меня, она уперлась спиной в раковину и быстро начала тереть глаза, чтобы поскорее стереть следы слез и дурного поведения. — Господи…
— Сними эту чертову одежду! — я уже готов был сорваться на крик, когда она зависла возле раковины и с усилием терло лицо, которое уже приняло не здоровый красный оттенок.
— Зачем ты пришел? — я услышал ярость в ее голосе, когда с силой дернул ее кофту вверх, понимая, что она сейчас слишком не в себе, чтобы сделать это самой. — Что ты здесь забыл?
— Ты сама просила прийти, — прошипел я, сев на корточки и стягивая с нее мокрые пижамные штаны, которые прилипли к ее телу и не собирались уходить без боя.
— Я спросила, придешь ли ты. — Ярость исчезла так же внезапно, как и появилась. — Я не говорила врывайся в мой дом в… который час?
— Не знаю. — Ответил я, обматывая ее другим сухим полотенцем. — Тогда мне показалось, что ты хочешь, чтобы я пришел.
— Или ты сам хотел прийти?
— Допрос?
— Я должна понять хоть что-то, и ты самое понятное, что сейчас было, поэтому просто ответь, пожалуйста, я не так много у тебя прошу взамен на все остальное.
— Ты сама меня обязала спать только с тобой, — ответил я, выдерживая ее слишком тяжелый взгляд на себе, от которого захотелось скрыться. — Я здесь, потому что мне сейчас кто-то нужен был рядом. Это устроит?
— Вполне, — ответила Эва, и легкая улыбка коснулась ее уголков губ. — Возможно, это все закончится раньше, чем полагалось.
— С чего вдруг?
— Просто это рано или поздно закончится. Детская забава не может длиться вечность. — Она подошла ближе ко мне и уткнулась лбом в мою грудь, отчего ее голос стал звучать тише. — А пока давай остановим время.
— Пошли спать, — сказал я, приобнимая ее за плечи, когда она отстранилась от меня.
Когда мы легли в кровать, — после того, как мне удалось заставить ее накинуть хотя бы футболку на тело, — мы устроились не так, как обычно. Всегда получалось, что я был прижат к ней, спал у нее или на груди, уткнувшись носом в шею, или просто просыпался в ее объятиях, чувствуя себя мягкой игрушкой, с которой когда-то раньше засыпала Эва. Но сейчас было по-другому, и я не сопротивлялся, а просто помог ей остановить время.
Эва лежала в моих объятиях, уткнувшись носом в мою шею, обжигая мою кожу своим горячим дыханием, что действовало умиротворяюще на меня. Я быстро начал проваливаться в сон, теснее прижимая ее к себе, будто боялся, что она исчезнет. Мои руки лениво поглаживали ее волосы, мягко перебирая влажные пряди, когда ее руки покоились на моей груди. Она будто хотела чувствовать, как бьется мое сердце, будто хотела удостовериться, что я настоящий, а не плод ее воображения.