— Хорошо, — сказала девушка и быстро скрылась за дверью.
— Я организовал программу помощи реабилитации больным расстройствами психики, — заговорил он скрестив руки, — Эвелин она из участниц программы. Бедняжка потеряла мужа, тот сгорел на ее руках от рака легких, до сих пор не может в себя прийти.
— Разве, я могу такое знать? Это разве не личное?
— Личное, и можно, если проходишь практику у меня, — мы с Шепардом договорились, что летом я буду проходить у него практику в клинике, — случай сложный, но не безвыходный. Таблетки не помогут, блок именно в голове, с таким гораздо сложнее работать, особенно когда сам пациент не особо хочет трудиться над лечением.
— Если она в программе, значит, она хочет вылечиться? Разве нет? — дверь открылась и зашла Эвелин с подносом, быстро выставив две чашки на стол, она слабо улыбнулась и вышла.
— Она боится хотеть этого, есть подозрение на раздвоение личности, пока особых признаков нет, просто намеки.
— Поэтому вы ее взяли? Наблюдаете за ней?
— Да, но кофе она делает отличный даже с моей убогой кофеваркой. Но хватит о ней, мы обсудим это все ближе к практике, — взяв чашку в руки, он сделал маленький глоток, — как прошла встреча?
— Вообще то я хотела сначала спросить зачем нам здесь Крис, — я тоже взяла чашку в руки, — прежде, чем перейдем к этому вопросу.
— В этом мой личный интерес, и больше даже эксперимент. Я был приглашен Женевьевой на ужин к ним домой прошлым вечером, вроде как ты должна была остановиться у них в доме, как ты мне говорила.
— Вот как, — а они хорошо подстраховались, однако, — не знала этого. Но все равно не понимаю, для чего здесь Крис.
Дверь вновь открылась и на пороге показался раскрасневшийся Крис, который прошел к Шепарду и пожав ему руку, не особо уверенно сел рядом со мной.
— Мистер П собственной персоной. И раз вы оба здесь, начнем сеанс. Встреча организована лично для меня, я хочу сам убедиться в том, что подозревает Женевьева и Рита, — Шепард скрестил руки на коленях, и внимательно посмотрел на Криса. — Когда вы встречаетесь где-то, как вы приветствуете друг друга?
— Мы немного в ссоре, — ответила я, поняв к чему он клонит.
— Говори как есть Эва, — сказал Крис, скользнув по мне недовольным взглядом. — Я зол на нее, поэтому просто сел, а не полез целовать или обниматься.
— А почему ты зол?
— Мы договаривались, что она будет жить у меня дома, но в первый же день, Эва ночью ушла, сказав, что будет жить у Нуры.
— А что такого, что я буду жить у нее?
— А что такого, что ты будешь жить у меня?
— У меня есть причины.
— Какие?
— А тебе вот все знать надо, Крис.
— Если мне блять надо знать, значит мне надо знать.
— Эва, — казалось, что Шепарда вообще не трогает наши несдерживаемые эмоции, — в каком-то плане, мистера П понять можно. Он планировал, что ты будешь рядом, а потом ты поменяла планы, не объяснив причины. Почему ты не хочешь говорить ему о причинах?
— Я бы их назвала, если бы здесь не было его, — отпив кофе, я поставила чашку на колени и посмотрела на Криса. — Здесь нет какого умысла или подтекста, тебе не о чем переживать.
— Вообще, то есть о чем переживать, — Крис откинулся не на спинку, — и мне плевать, есть там умысел или нет.
— Сейчас проблема в том, что вы слушаете друг друга, но не слышите. Эва, взгляни на ситуацию, как мой практикант. Молодой человек, привел в дом девушку, которая больна определенным расстройством, который наполнен людьми связанными с этой узкой специальностью. И тут девушка собирает вещи и уходит, чего боится парень?
— Почему я должна заглядывать под каждое слово? Я теперь все время должна искать подтекст? — я понимаю, что мне это пригодится в будущей моей профессии, но в жизни оно будет мне только мешать. Ведь я автоматически буду искать подтекст там, где его нет. -Крис, — я повернулась к нему, — ты можешь назвать причину сам?
— Могу, а то ты долго будешь еще догадываться, — он стучит пальцем в висок, — что в моей голове. Я боюсь, что моя семья будет давить. Мне самому было хреново позавчера, как на иголках сидел, а когда все прошло более менее хорошо, ты с сумкой в руках заявляешь, что жить будешь у Нуры! Что я должен делать?
— Ничего ты не должен делать, Крис. В чем проблема, если я буду жить там?
— Я не знаю, — ответил он на выдохе.
— Поэтому я здесь вас и собрал. Я часто провожу совместные сеансы моего пациента и его близких, которые не знают, что делать и как. И я стараюсь им помочь до того, как они попадут в тупик. — Шепард снова отпил кофе, и внимательным, сканирующим взглядом окинул Мистера П, бля, то есть Криса. — Часто это родители и люди, с кем они состоят в отношениях. Я привык иметь дело с людьми, что старше вас двоих, но раз вы так рано столкнулись с такой проблемой, то хочу помочь раньше, чем вы загубите друг друга.
— Почему вы тогда раньше мне об этом не сказали? — я бы предупредила Криса или что-нибудь в этом роде.
— Я не был уверен, — его внимательный взгляд вновь прошелся по мне, — что это понадобится. Итак, возвращаемся к вопросу, на который Мистер П не знает ответа.
— Прекратите называть меня Мистер П, что это вообще значит?
— Не важно, — сделав последние глотки кофе, я поставила чашку на стол. Шепард прав, кофе у Эвелин хорош.
— Опять же, вы слушаете, но не слышите. И да, Эва тебе придется искать подтекст, потому что найти правильный посыл, тоже важно. — Шепард убрал чашки и скрестив руки на коленях, ободряюще мне улыбнулся и посмотрела на Криса, переводя взгляд на меня. — Эва, Крис боится оставлять тебя одну, потому что боится за тебя, за твое состояние. Он переживает еще и за то, что не знает, как ему быть, когда подобное случится. Он не знает, что тебе можно говорить, а что нет. Не имеет понятия, как тебя успокоить или вывести из ступора. Вы двое никогда не обсуждали это, так ведь? Когда вы снова начали отношения, говорили о болезни?
— Не совсем, — Крис был растерян, как и я, ведь Шепард был прав, мы слушаем, но не слышим друг друга, — Эва просто рассказала о своей реабилитации и лечении.
— Не думала, что нужно все это обсуждать.
— Начни сейчас, только начни с правды. — Шепард вперился в меня взглядом, от которого стало не по себе.- Думаю Крис переживёт то, что ты скажешь.
— Это может навредить их отношениям.
— Это и случится, если вы не научитесь говорить с друг другом. Замалчивание проблемы это не решение ситуации. Мне казалось, что ты это, Эва, осознаешь, — Шепард отвел взгляд, сощурившись посмотрел на меня. И этим взглядом, он медленно, слой, за слоем, снимал скальп моей души, — как никто другой.
— Хорошо, будь что будет, — повернувшись к Крису, я видела, что он понимает, что я сейчас скажу, и ему было страшно. Он не хотел этого, а это случилось. — Это была Рита, она сказала, что никто не одобряет наши отношения, и она надеется, что я это понимаю.
— Заеби-и-ись, — протянул Крис отвернувшись к окну, я заметила, как сильно он сжал кулак на ноге.- Первое, что я не должен делать, это вести себя импульсивно, — ух ты, а мальчик то вырос, — второе, — выдохнув, он посмотрел на Шепарда, — спросить у вас, что нам делать?
— Ничего, — ответил Шепард, пожав плечами. — Просто живите. Это касается отношения твоей семьи к Эве, у вас будут проблемы, потому что они знают, что такое больной человек, но у Женевьевы хватает такта не влезать это, она профессионал своего дела, в отличие от твоей старшей сестры, Кристофер.
— То есть? — что за привычка говорить загадками, я нихрена не понимаю.
— Женевьева попросила меня поговорить с вами, она хотела бы сама, но по опыту знает, что нельзя смешивать личное с работой.
— Она не против? — аккуратно спросила я, взяв за руку Криса.
— Ни в коем случае она не против, но вот твоя мачеха…
— На этот счет не переживайте, она не особо умная, а я не особо ее праздную. Если она не против, зачем мы тогда тут?
— Я уже сказал, хочу наставить вас на правильный путь, чтобы вы не попали в тупик. Сейчас мы грубо говоря разрешили одну проблему из вашего списка: теперь вы будете и слышать, и слушать. Осталось только заставить вас говорить. Почему вы не обсуждали твою болезнь, возможные приступы, срывы?