Кроме этого Гиммлер пробовал себя в роли оратора. В день, когда его статья была перепечатана в «Роттенбургском вестнике», он занимался агитацией в нижнебаварском городке Кельхайм. Он призывал жителей города отдать свои голоса за «Национал-социалистическое освободительное движение». Сохранилась запись в дневнике: «Для собрания был выбран большой зал. Он оказался полностью заполненным. Мероприятие вел доктор Руц. Он сделал паузу. Тогда заговорил я. Я говорил об угнетении трудящихся биржевым капиталом, о том, что мы должны были сами устанавливать цены на продукты, определять уровень заработной платы… Собрание стало нашим большим успехом». Вечером того же дня Гиммлеру предстояло выступать в соседнем зале: «Там было полным-полно крестьян и коммунистов. Сначала говорил доктор Руц, затем я. Говорил исключительно о проблемах трудящихся… Наши высказывания фактически граничили с национал-большевизмом. Однако упор делался на еврейский вопрос». На следующий день Гиммлер вновь выступал перед крестьянами. На этот раз не обошлось без инцидентов. Во время выступления Гиммлера стал громко возмущаться «еврейский торговец спиртным». «Я полагаю, что скорее всего крестьяне затем прижали его к стенке». В это время Гиммлер изображает из себя самоотверженного глашатая партии: «Мы оставались в помещении с людьми до 3 часов. Очень горькой и тяжелой является эта служба народу, которого обманули и ввели в заблуждение. Нередко люди недоверчивы. Они до глубины души боятся войны и смерти».
В то время как Гиммлер практиковался в своих словесных баталиях, в Мюнхене начался процесс над путчистами. Он стартовал 26 февраля 1924 года. Много ранее Генрих Гиммлер уже допрашивался прокурорскими работниками. Они пытались установить, какую роль молодой человек играл в захвате здания командования военного округа. Однако собранных сведений явно не хватало для того, чтобы выдвинуть против Гиммлера обвинение, а затем привлечь к уголовной или административной ответственности. Во время процесса над Гитлером и его соратниками сторона защиты не раз прибегала к показаниям Гиммлера как свидетеля, но сам он категорически отказался прибыть в здание суда.
Между тем Генрих Гиммлер вновь начинает задумываться о возможной эмиграции. Еще во время учебы в Высшей технической школе Мюнхена он подружился с однокурсником, выходцем из Турции. Впервые мысль переехать в Турцию Генрих высказал в 1921 году. После этого он постоянно переписывался со своим приятелем. Тот же вернулся к себе на родину и предлагал свою помощь Гиммлеру в том, чтобы тот занял место управляющего имением в Западной Анатолии. Не исключено, что Генрих Гиммлер серьезно отнесся к этому предложению, так как имеются сведения о том, что он собрал справки, необходимые для эмиграции. Однако он не решился на столь смелый поступок. Если говорить об «эмиграционных мечтаниях» Генриха Гиммлера, то он рассматривал возможности переезда на Кавказ, в Италию, в Персию и на Украину. Но в итоге он пришел к выводу о том, что в качестве управляющего имением ему было бы лучше остаться в Германии. Тем не менее его «аграрные перспективы» были не очень велики. В ноябре 1924 года он пытается претендовать на место в «Имперском союзе академически образованных агрономов». Однако ему были предложены совсем ничтожные должности, на которые он никак не мог согласиться.
Генрих Гиммлер не был готов смириться с тем, что все его проекты потерпели неудачу. Подобная настойчивость привела к тому, что он становится раздражительным, надменным и несговорчивым. Эти стороны своего характера он демонстрировал и раньше, но теперь они делались слишком заметными. Генрих Гиммлер дал волю своим негативным чувствам во время помолвки его брата Гебхар да. Разочарованный провалившимся путчем Гиммлер был готов излить свою злость и агрессивность на кого угодно. Впрочем, эта история началась задолго до событий ноября 1923 года. Осенью 1921 года Гебхард стал встречаться в Паулой Штельцле, дочерью банкира. Генрих с самого начала был против этой связи. На это хотя бы указывал его подарок, который он выбрал для помолвки. Это был роман Агнесс Гюнтер «Святая и ее глупец». Старания Генриха Гиммлера не были напрасными. В 1923 году отношения между влюбленными стали портиться. Гебхард упрекал Паулу в том, что она слишком вольно вела себя с другими мужчинами. По просьбе брата Генрих должен стать посредником, способствующим примирению. Однако Генрих совершенно превратно понял отведенную ему роль. Он написал письмо Пауле, в котором сообщал, что «мужчина должен быть уверенным в своей невесте, даже если они не виделись и не встречались несколько лет, что будет нелегко в условиях приближающейся войны, когда нельзя быть неверными ни в мыслях, ни во взглядах, ни в невольных прикосновениях». Далее Генрих Гиммлер обличал Паулу, так как та «самым позорным образом» не собиралась хранить эту верность. Он заявлял, что «брат был слишком хорош для нее, но он, к сожалению, был слишком неопытен в личных делах». Паула решила не игнорировать это письмо. В ответном сообщении она рекомендовала Генриху держаться подальше от ее личной жизни.