Во-вторых, у меня действительно нет точных установок, к чему я должна стремиться в жизни. Собственно, кроме комфортного самоощущения, мне ничего не нужно. Комфорт этот обеспечивается и работой, и профессиональным успехом, и деньгами, и простыми житейскими радостями, и хорошей погодой, но в первую очередь — любовью. Сейчас она у меня есть, и единственное, чего мне хочется, — чтобы это длилось как можно дольше.
Однако моя любовь, а следовательно, и моя дорога — так уж получилось — ведут меня мимо заветного крылечка. Сама себе я кажусь женщиной уютной и вполне хозяйственной. Я люблю обустраивать окружающее пространство и делаю это небездарно. Съемная квартира быстро приобретает отпечаток моих вкусов. Гостиничный номер обживается мною за час. Я не теряю ни вещи, ни документы, ни квитанции. Умею готовить несколько экзотических блюд: от моего лобио впадают в транс даже природные грузины. Обожаю покупать постельное белье и посуду. Мою коллекцию мягкой игрушки можно завещать приличному музею…
Тем не менее, факт остается фактом: ни дома, ни семьи.
В течение нескольких лет практически ежедневно я задаю себе вопросы: надо ли мне замуж? Хочу ли я детей? Уверена, что мои бывшие одноклассницы давно сделали выбор, а школьный ухажер подыскал себе девочку и уже лет десять счастливый отец семейства. Только я все голосую, как на горбачевском референдуме: да, нет, нет, да…
Жить рядом с другим человеком нелегко. То есть нелегко жить с ним по-настоящему — не по-приятельски, не по-соседски, а в постоянном накале любви. Не знаю, потянула бы я ежеутренние улыбки, ежедневные обеды и секс каждую ночь. Вернее, третий пункт потянула бы с удовольствием, но, скорее всего, за счет полной потери трудоспособности. А так — ноутбук и сковородки существовали бы в вечном противостоянии. Я бы жила для мужчины и потеряла себя либо жила для себя и потеряла мужчину. Либо измучила бы и себя, и его, а мы оба заслуживаем лучшей участи. Вероятно, поэтому он, как человек мудрый, и не хочет тянуть меня в совместный быт. Иногда отказ жениться говорит о более сильном чувстве, чем обмен кольцами…
Заметьте, что подобные мысли посещают меня именно сейчас, когда в моей жизни есть мужчина, которого я люблю, как собственную душу, с которым впервые ощутила, какое это было бы счастье — называть его мужем, носить его кольцо, может быть, носить его ребенка…
Но если я не готова к ответственности перед взрослым самостоятельным человеком, что же говорить о ребенке? Раньше я боялась превратиться в бесполый и безмозглый столб, целыми днями нависающий над песочницей, когда все разговоры — о памперсах, а все жизненные горизонты утыкаются в детскую поликлинику. Сегодня, когда такой вариант мне точно не грозит, я не хочу впасть в другую крайность — стать мамашей, рассекающей по делам, пока за ее детенышем присматривает нянька, а за нянькой присматривает камера слежения, а в голове неотступно вертится: лишь бы ничего не случилось…
Я знаю, что смогу дать своему ребенку очень много. Я научу его читать хорошие книжки, по мере возможности покажу ему мир, поставлю на лыжи и ролики, научу плавать и водить машину, мы будем разговаривать обо всем и доверять друг другу… — в общем, мы будем вместе. Из меня получится хорошая мама, если… Если хватит мужества. Я только-только начинаю понимать, что быть опорой кому-то — это и есть наша главная опора в жизни. Только-только учусь рисовать домик с трубой и пружинкой. Кому нужна дорога, если она не ведет к дому?
_____
КТО РАНЬШЕ С НЕЮ БЫЛ
От каждого из моих мужчин у меня осталось что-нибудь на память. Я не имею в виду дома или бриллианты, все гораздо скромнее. Один научил меня правильно ставить ударения в словах «экзальтированный», «костюмированный» (ударяются на «о»); другому я обязана привычкой употреблять в пищу сладкий перец и брокколи (и то, и другое с детства терпеть не могла); третий запретил мне застегивать нижнюю пуговицу на жилетах (при моей любви к брючным костюмам навык весьма актуальный)… Ну, и так далее. От каждого я что-то переняла — иногда с благодарностью, иногда по принципу «хоть шерсти клок».
На ударения, капусту и пуговицы было угрохано лет восемь моей молодой жизни. В среднем всякому персонажу посвящалось полтора года (не скрою, иногда романы тянулись параллельно). Однажды кто-то сказал мне, что отношения полов — как бег по стадиону. Не соскочишь с дистанции вовремя — пойдешь на штрафной круг. С тех пор я внимательно следила за секундомером и старалась не промахнуть финишную ленточку.