Едва сдерживаясь, чтобы не переходить на бег, я добрался до поворота. А прямо за ним чуть ли не нос к носу столкнулся с группой иштассов. Слоноподобные чудища мирно посапывали, разлёгшись вдоль бесформенного завала из камней и бревен. С моим появлением они синхронно подняли шишковатые головы, но увидав со мной горбатого сопровождающего, потеряли к нам всякий интерес.
Чертыхаясь и поскальзываясь, я кое-как перелез через импровизированную ограду и перевалился на другую сторону. Тут меня встретила парочка почти таких же асшатари, как и мой спутник. Но и они не проявили ко мне никакой агрессии. Надеюсь, что и на обратном пути, проблем с ними не возникнет.
Дальше пол тоннеля пошел отчетливо вниз. Но зато был прямой, как стрела. И с каждым пройденным метром запах дыма становился все более явным. В какой-то момент со стен пропали колонии люминесцирующих мхов, и я оказался в практически полной темноте. Отыскивая дорогу на ощупь, я уже подумывал о том, чтобы вернуться. Но тут где-то вдали забрезжило неверное сияние…
Обрадованно ринувшись вперед, я вылетел из-за поворота и остолбенел, ослепленный светом близкого костра.
— Туши огонь! — прокричал кто-то над самым моим ухом. — Хозяева идут!
— Подожди, не торопись! — остановил я невидимого собеседника. — Я тут один.
— А? Один? Новенький что ли?
— Да погоди ты, дай хоть проморгаться! Я ж ничего ярче настенной плесени тут еще не видел…
Пока я растирал слезящиеся глаза, прошло минуты три, не меньше. И только после этого зрение постепенно начало адаптироваться к уже позабытым ощущениям. Теперь я смог рассмотреть морщинистую физиономию незнакомца, неприкрыто на меня пялящегося.
— Чьих будешь, паря? — спросил он, едва не выпрыгивая из штанов от нетерпения. — Давно с поверхности? Что там нонче происходит-то? Расскажешь?
— Ничего хорошего, — буркнул я. — Ты извини, я тут по делу. Долго не могу задерживаться. Кузнец мне нужен и столяр. Где их искать?
— А-а… дык это… вот тудысь тебе, — указал мужик. — Прямо, опосля дважды левее. Выйдешь к старосте, с ним и переговоришь обо всем.
— Ага, понял, спасибо.
Не став задерживаться на самом пороге, так сказать, я зашагал, вглубь людского гетто. Как я и предполагал, трущобы под ульем кьерров представляли из себя удручающее зрелище. Вонючие кучи тряпья, шалаши из подручных средств, редкие огоньки запалённых жердей. Да и сами жители выглядели ничуть не лучше. Исхудавшие и истощенные. Цветом кожи они уже не сильно отличались от подземного народа, став бледно-серыми. Их жалкие одеяния представляли из себя ворох лохмотьев, которыми и распоследний бродяга побрезговал бы. Даже мой поистаскавшийся за месяцы плена наряд на их фоне был поистине королевским облачением.
Но несмотря на невыносимые условия, здешние обитатели не бездельничали. Все что-то тащили, мастерили, стучали, строгали, ковыряли и прочее. Узники кьерров практически не обращали на меня внимания, лишь изредка косясь на ковыляющего позади асшатари. А тот, надо заметить, чувствовал себя тут явно неуютно. Каждый маленький огонек, свечку или лучину он обходил по широкой дуге, вжимаясь в стены тоннелей. И меня его реакция сильно порадовала. Что ж ты сделаешь, Хвостик, если я под твои костлявые клапалки «Объятия ифрита» кину, а? Надеюсь, все остальные отродья точно так же сторонятся пламени.
Немного поблуждав, я вышел к полноценной постройке из потемневших досок. Она перекрывала практически весь широкий проход и терялась где-то в его глубине. Похоже, это было нечто вроде жилого барака. Кривого, кособокого, но всё же созданного руками человека, а не лапами жутких монстров. И сейчас я готов был восхищаться им, как жемчужиной деревянного зодчества.
Неподалеку от входа при сиянии слабо тлеющих самодельных светильников, сидело несколько слафов. Они, подслеповато щурясь, шили какие-то уродливые кожаные жилетки, сляпанные из множества кривых лоскутов.
— Во, гля, какая добрая одёжка вышла из Годули! — объявил один из рабов, оценивая результат своих трудов. — Будет терь мя от сквозняков ентих оберегать. Жаль, конечно, её. Справная была девка.
— Угу… и не говори, Шуст, — вторил ему другой мужчина. — Я её когда освежёвывал, чуть не плакал, веришь?