Проводив взглядом позорно ретировавшееся хвостатое отродье, белокожая посмотрела на меня. Я напрягся, не зная, чего ждать, и приготовился сотворить «Объятия ифрита». Но тут злобная гримаса на лице похитительницы разгладилась. Она выставила раскрытые ладони перед собой, демонстрируя мирные намерения, и подчеркнуто медленно приблизилась ко мне.
— Ты очнутьс-с-ся, моя крас-с-сота? — томно проурчала альбиноска, опускаясь на колени рядом со мной. — Ты понимать меня? Твоя уж-ж-е лучш-ш-ше?
— Э-э-э… ну вроде того, — осторожно ответил я сразу на все вопросы.
Красноглазая просияла несколько безумной улыбкой и принялась хлопотать надо мной. Чуть запоздало я отметил, что моя правая нога замотана в замысловатую конструкцию из каких-то палок, тряпок и ремней. Дочь Абиссалии ослабила несколько узлов, размотала едко пахнущие припарки и хмуро воззрилась на мое опухшее и посиневшее бедро. Что-то ворча себе под нос, она стала ощупывать гематому и втирать какие-то снадобья. Пальцы у бледнокожей оказались нежные и ловкие. Я почти не ощущал её касаний, хотя болезненно пульсирующая плоть очень резко реагировала на любое беспокойство.
— Кто ты? — поинтересовался я, наблюдая за похитительницей.
— Насшафа́. А ты, моя крас-с-сота? — охотно отозвалась она.
— А я Риз.
— Риз-з-з… мне нравитс-с-ся. Я так и буду твоя наз-з-зывать.
— Пожалуйста, Насшафа, скажи, что со мной? — спросил я о том, что меня больше всего волновало.
— Твоя кос-с-сти сломан, — последовал неутешительный ответ. — Здесь, здесь и вот здес-с-сь. Оч-ч-ень плохо перелом. С-с-слишком слож-ж-жно. Я не ис-с-сцелить твоя. Только з-з-замедлить раз-з-звитие гангрена.
Шумно сглотнув слюну, я глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Господи, не верю, что это всё происходит со мной… Тут под вопросом не то, смогу ли я ходить в дальнейшем. А выживу ли вообще.
— Не печ-ч-чалься, Риз-з-з, наш верховный отец-с-с вылечить тебя, — успокаивающе погладила меня альбиноска. — С-с-сразу, как мы добратьс-ся домой, в улей.
— Я теперь твой пленник, Насшафа? — в лоб осведомился я, пытаясь определиться со своим статусом.
— Нет.
— А кто же тогда? Трофей? — не унимался я.
— Ты прос-с-сто мой, — растянула черные губы в зловещей улыбке самка кьерров. — Навс-с-сегда. Я никому тебя не отдать.
Неопределенно хмыкнув, я утомленно откинулся назад. Слабость медленно, но верно сковывала мои разум и тело. Даже мысли в голове ворочались как-то неохотно. Но как же всё-таки стремительно поменялось мое восприятие ситуации. Еще вчера днем я собирался изжарить свою похитительницу магическим огнем. А сейчас молю богов, чтобы она успела доставить меня в этот их проклятый улей раньше, чем гангрена откусит мою ногу.
Похоже, что мне придется на некоторое время задержаться в пустошах Абиссалии. Ох… будь проклят тот день, когда я согласился на предложение Ваэриса!
Глава 3
В следующий раз я вновь пришел в сознание ночью. Но не уверен, что той же. По правую руку тянулась бесконечная горная гряда, а по левую — холмистая местность с редкими вкраплениями чахлых рощиц. Я кантовался на спине всё того же непропорционального уродца. А позади тащился караван таких же тварей, под ногами у которых изредка проскакивали отродья поменьше, да порезвее.
Чуть поодаль обнаружилась и альбиноска. Кажется, она обмазывала трупы моих сослуживцев какой-то дрянью. Скорее всего, для того чтобы замедлить процесс разложения. И почему-то это зрелище невероятно меня взбесило. Мне захотелось уничтожить всё нечестивое шествие, созданное противоестественной магией кьерров. Затопить огнем каждый квадратный метр тропинки. Сжечь всех отродий, включая и красноглазую сборщицу мертвечины…
Но тогда бы это означало, что я и сам вскоре погибну. Поэтому, откисай, Сашок. Эти твари нужны тебе, чтобы выжить. Вдохни поглубже, сосчитай до десяти и продолжай отыгрывать послушного и беспомощного лапочку. Но когда придет время, ты обязательно сбросишь маску жертвы…
Насшафа заметила, что я очнулся и прервала своё мерзкое занятие. Она помахала мне, как какому-то старому знакомому, которого ей чрезвычайно приятно было встретить. Через минут пять она с обезьяньей ловкостью вскарабкалась на спину ездовому чудищу и уселась рядом.
— Риз-з, ты прос-с-снуться? Что ты чувс-с-ствовать?
— Вроде немного полегчало, — признался я, внимательно прислушиваясь к своим ощущениям. — По крайней мере, голова уже не кажется набитой ватой.