– Не знаю, что мне надеть, – говорила она сама с собой, направляясь по коридору в свою комнату, – и что еще важнее, я не знаю, чего мне ждать и как вести себя.
Дойдя до двери Пенелопы, она остановилась и постучала.
– Помоги мне, – попросила она, когда девушка открыла ей. – Что мне надеть к приходу Николаса?
– Я так и знала, что ты спросишь, – сказала, смеясь, Пенелопа. – Ты ведь всегда спрашиваешь. А я всегда даю тебе неплохой совет, правда?
С помощью Пенелопы, притворяясь несколько рассеянной и сонной после бала в честь своей особы, Кэрол провела утро и середину дня, на которую пришелся визит трех молодых леди, видимо хорошо знавших сестер Хайд. Гостьи были переполнены новейшими сплетнями о помолвках, свадьбах и прочих происшествиях в аристократических кругах. Кэрол слушала их болтовню с жадностью, пытаясь запомнить все, что они говорят. Когда она отвечала невпопад, Пенелопа, ласково смеясь, тут же приходила сестре на помощь. Кэрол обнаружила, что гостьи глуповаты и легкомысленны и что на Пенелопу можно положиться. Ей начали открываться достоинства этой девушки.
Она нисколько не возражала против шпилек, которые подпустила ей Пенелопа по поводу прибытия огромного букета от Николаса. А когда спустя короткое время от лорда Симмонса прибыл почти такой; же дар для Пенелопы, Кэрол вернула девушке ее шпильки. Как замечательно иметь подругу, с которой можно поболтать, которая заботится о тебе! На пару часов Кэрол почти забыла, что она не леди Кэролайн Хайд.
К приходу Николаса Кэрол была с помощью Пенелопы одета как полагается. На ней было платье в серо-голубую полоску, сверху – длинная синяя шерстяная ротонда на пуговицах и шляпка гармонирующего голубого цвета с большим бантом, завязывающимся под подбородком.
Кэрол совершенно не представляла себе экипажа, в котором они поедут. Единственное сиденье, на которое усадил ее Николас, было, по привычным для Кэрол стандартам, чем-то вроде высокого и ненадежного насеста, и первое время она крепко за него держалась. Но он правил уверенно и легко, и вскоре ее напряжение ослабло, и она поняла, что этот легкий лакированный экипаж заменяет в начале XIX века спортивную молодежную машину. Ей даже стала нравиться такая езда.
Вслед за Николасом она кивала и улыбалась встречным знакомым. Одновременно краешком глаза она следила за ним, чтобы, улучив момент, завести с ним серьезный спор. Она собиралась дать еще один бой за леди Кэролайн. В то же время она восхищалась его внушительной фигурой в бутылочного цвета пальто с несколькими воротниками и в касторовой шляпе.
Николас повернул в парк, придержал лошадей и направил их к веренице разнообразных экипажей, в которых сидели все те, кто выехал людей посмотреть и себя показать, а заодно и полюбоваться ясным холодным днем. Тут Кэрол решила, что настало время начать разговор.
– Милорд, я хочу взять реванш, – заявила она.
– Прошу прощения? – Он удивленно посмотрел на нее.
Кэрол прикусила язык. Надо тщательней выбирать слова. Николас наверняка и не слыхал такого выражения.
– Я хочу сказать, – поправилась она, – что, по-моему, вы и лорд Симмонс манипулируете леди Кэро… мной и моей сестрой, чтобы вынудить меня выйти за вас замуж.
– Кэролайн, вы сошли с ума? – Он опять кинул на нее быстрый взгляд, отвлекшись от лошадей. – Мы с Симмонсом пытаемся обеспечить Пенелопе счастливую жизнь, которой она желает и заслуживает. Вы не станете возражать против моих намерений быть ей полезным, ведь вы неоднократно одобряли их. Что же до вас, наша помолвка всем известна. У меня нет надобности манипулировать вами.
– Разве женщина не имеет права принимать решения? – воскликнула Кэрол.
– Конечно, имеет. Вы могли отказаться от нашего брака.
– Понятно, – резко сказала Кэрол, – тогда вопрос исчерпан. Обсуждать больше нечего.
– Напротив, я думаю, нам есть о чем поговорить, – возразил он тихо и непреклонно. – Без сомнения, мы с вами поженимся. Тот брак, в который мы вступаем, нам весьма подходит. Признаюсь, сначала я полагал, что это будет обычная сделка, которые так часто заключаются в высшем обществе. Однако после вчерашнего вечера я стал надеяться на нечто большее.
– Большее, милорд?
– Я стал мечтать о таком браке, когда моя жена не будет скрывать свою любовь ко мне. Я знаю, что любовь между мужем и женой не принята в высшем обществе, но я поверил, что мы с вами будем жить не так, если сможем хорошо узнать друг друга. Разве вы не хотите попытаться, Кэролайн? Вы можете поверить, что я не предам вашей любви?
Он наклонился к ней, чтобы посмотреть ей в глаза, и Кэрол увидела, что под блестящей внешностью привыкшего главенствовать самца и расчетливого светского человека таятся огромные запасы доброты и нежности. Николас хотел бы любить леди Кэролайн – если бы она позволила. Но Кэрол не была леди Кэролайн и не имела права отвечать за нее.
– Я… я… я не уверена… – Она безуспешно пыталась найти слова – и не могла. С горечью увидела она, что он выпрямился и глаза его опять стали холодными.
– Я сознаю, что такие мысли новы для вас, – сказал он, – может быть, вы подумаете и дадите мне ответ позже.
Прежде чем Кэрол успела что-либо ответить, их окликнули из встречного экипажа. Николас остановил лошадей, и другая карета тоже остановилась.
– Леди Феллонер. Лорд Феллонер. – Николас приподнял шляпу. – Добрый день.
В стоящей рядом с ними карете Кэрол рассмотрела пожилого господина с подагрическим пальцем и его жену, которых она видела на балу. Кэрол поклонилась им, скопировав манеру кланяться у знатных особ, которых она разглядывала во время поездки.
– Ну, я вижу, что вы такая же румяная и хорошенькая, как всегда, – крикнул ей лорд Феллонер. – Молодости недосыпание не вредит. Скажите, дорогая, вы будете сегодня на балу у леди Линнвиль?
– Тетя Августа, сестра и я – мы все будем.