Открывший ей лакей уставился на нее так, будто не знал, что сказать. Или, может быть, он хотел бы сказать, что леди не приходят к дому знатного господина пешком и без сопровождающего, насколько ему известно по опыту. Кэрол осенила забавная мысль, какого сорта женщиной она ему представляется, несмотря на элегантный вид.
Но за эти два дня пребывания в прошлом Кэрол уже кое-что узнала об аристократическом этикете. Подняв голову, она прошла в холл мимо лакея.
– Я леди Кэролайн Хайд, – сообщила она, – мне нужно немедленно видеть моего жениха по делу чрезвычайной важности.
– Миледи, – лакей склонил голову, сохраняя на лице отсутствующее выражение, – я не знал, что милорд вас ждет. Если вы соблаговолите подождать в приемной, я доложу, что вы прибыли.
Лакей провел ее в маленькую, просто обставленную приемную, в которую вела дверь из холла. Лакей не поверил, что она та, за кого себя выдает, подумала Кэрол, глядя на эту комнату. Но он пошел за Николасом, а все прочее не имеет значения. Она решила увидеть его во что бы то ни стало и сказала лакею чистую правду. У нее действительно было важное дело.
Все утро, занятая самыми разными занятиями, Кэрол потихоньку прокладывала путь к трудному решению. Она любит Николаса, а раз это так, она не может больше лгать ему. Она решила рассказать ему правду – несмотря на предупреждение леди Августы, несмотря на свой страх перед тем, как повлияет это признание на ход истории и на ее отношения с Николасом. Она скажет Николасу, что пришла к нему из будущего.
Глава 5
– Это действительно вы? Я не поверил Бэскому, что вы здесь. – Николас вовсе не был счастлив видеть ее у себя. – Что могло случиться такого невероятно важного? Почему вы, рискуя своей репутацией, приходите ко мне без провожатого?
– Пожалуйста, не сердитесь. Я должна вам кое-что рассказать. Это очень трудно. |Я надеюсь, что леди Августа не заберет меня отсюда. Хотя очень может быть, что и заберет, потому что она не хочет, чтобы вы знали. Вероятно, вы мне не поверите, но я должна рассказать все. – Кэрол заметила лакея и еще одного человека в холле рядом с дверью в ту комнату, где она разговаривала с Николасом. И тут же замолчала.
– Кэролайн, вы потеряли рассудок. – Кинув быстрый взгляд на слуг в холле, Николас обратил все свое внимание на нее. – Ради Бога, что случилось?
– Нельзя ли пойти в другое место, где мы будем одни? Я не хочу говорить в присутствии посторонних. – И, чувствуя, что он сейчас отрицательно покачает головой, что с его губ готов сорваться отказ, Кэрол сказала умоляюще:
– Пожалуйста, Николас! Если я дорога вам, как вы сказали вчера вечером, выслушайте меня!
Еще мгновение он не сводил с нее взгляда, как бы недоумевая, что с ней делать, потом кивнул.
– Подождите здесь, пока я закончу дела с секретарем, – сказал он и ушел. Кэрол слышала, как он говорил с лакеем, Бэскомом. Она слышала, как открылась и снова закрылась входная дверь, и неясное продолжение разговора. Спустя несколько минут Николас вернулся:
– Пойдемте.
Когда он вел ее наверх, ни в холле, ни на широкой лестнице не было никого.
– Вы отослали секретаря, чтобы спасти мое доброе имя? – спросила Кэрол. – И слуг тоже?
– Мне показалось это разумным. – Через просторную лестничную площадку он провел ее в комнату, которая, судя по всему, была его кабинетом. По стенам шли книжные полки, письменный стол был завален бумагами, рядом стояли два кожаных кресла и стол с графинами и стаканами. В камине горел огонь.
– Пожалуйста, закройте дверь. – Кэрол потянула завязки шляпы. Потом сняла ее, бросила на кресло и провела рукой по своим коротким кудрям. Обнаружив, что все еще в перчатках, она сняла их и положила поверх шляпки вместе с ридикюлем. Повернувшись, она увидела, что Николас созерцает ее так, будто она давала сеанс полного стриптиза. Она остановилась, не кончив расстегивать пуговицы ротонды.
– Закройте дверь, – еще раз сказала она, – я не хочу, чтобы кто-нибудь еще слышал то, что я вам скажу.
– Я оставил дверь открытой ради вашей репутации, Кэролайн. Но если вы хотите, я ее закрою. А теперь, – он подошел к ней, – что же это за важное дело, из-за которого вы решились пожертвовать своим добрым именем?
– Дайте мне отдышаться. Теперь, когда я у вас, я не знаю, как начать. И я не уверена, что вы мне поверите.
– Я вам поверю. – Он стоял прямо перед ней, совсем рядом, опустив руки, уравновешенный, сохраняющий самообладание, будто ожидал услышать нечто такое, от чего задрожит земля.
Кэрол охватил страх. То, что она хотела рассказать, действительно может потрясти его мир, и она вдруг засомневалась, имеет ли право сделать это.
– Кэролайн? – Его зеленые глаза изучали ее лицо. Он ждал.
– Я начну свою исповедь с того, что я люблю вас, – прошептала она. – Если вы не поверите ничему из того, что я скажу дальше, поверьте этому.
– Было время, когда я не верил в такую возможность. Но после этих дней я начал надеяться.
Его напряжение ослабло, и он улыбнулся.
Кэрол поняла, что нужно быстро кончать с откровениями, или он подумает не то, что нужно.
– Я не кончила. Еще не все.
– Мне все равно, что вы пришли сюда одна. – Он схватил ее за руки. Его глубокий голос стал грубым от нескрываемой страсти. – Ваше дело в том и состоит, что вы полюбили меня и пожелали мне это сообщить?
– Подождите, Николас, – сказала она умоляюще, – остальная часть моей исповеди вам не понравится.
– Какова бы она ни была, она не может идти ни в какое сравнение с даром, который вы мне только преподнесли.
Кэрол проглотила слова, которые были у нее наготове. Когда он наклонился, чтобы поцеловать ее, она ответила ему со страстью, желая еще хотя бы несколько минут наслаждаться его любовью, перед тем как нанести ему удар и, возможно, навсегда уничтожить всю его нежность к ней. Его объятия становились все жарче; страсть, проснувшаяся накануне вечером, разгоралась заново.