Эл кивнул:
– Когда взорвалось дерево. Люк тоже взорвался. Он не успел убежать. – Эл еще не кончил, но тут воздух сотрясли два мощных взрыва.
– Наверное, те машины, – сказал Эл. Он поднял Пен и прижал к себе. – Прикройте меня, пока я не внесу ее в дом, – сказал он и направился к лестнице, ведущей во двор, к черному ходу и знакомой кухне.
Эл не прошел и трех шагов, как раздался жужжащий звук. Закричав от боли, он резко остановился, уронив Пен. И упал рядом с ней, и они лежали как два неподвижных вороха тряпья.
– Пен! Нет! – Не думая об опасности, грозящей ему самому, Ник выскочил из укрытия и стал на колени рядом с сестрой.
То, что происходило потом, происходило ужасающе медленно, как показалось Кэрол. Она подбежала к Нику, чтобы помочь ему дотащить сестру до ступенек. Джо и БЭС стояли к ним спиной, стреляя в гвардейцев, намеревающихся прикончить всех пятерых.
Эл был мертв, Кэрол поняла это и не прикасаясь к нему. Но не было времени думать о судьбе Эла, даже несмотря на замедленность происходящего. Нужно унести Пен в безопасное место – сама она не может позаботиться о себе.
Ник обхватил Пен, поднимая ее, готовясь рвануться к лестнице, когда Кэрол услышала крик Джо. Обернувшись, она увидела, что Джо опустилась на колено, а потом упала лицом вниз, а БЭС выстрелил в того, кто только что убил его любимую. Потом БЭС упал поперек тела Джо, ноги его были изрешечены так, что вряд ли он когда-нибудь сможет ходить, подумала Кэрол. Она подняла глаза от Джо и Бэса и встретилась взглядом с их противником… и волосы у нее на затылке встали дыбом от ужаса.
Холодный, безличный взгляд Командира Драмма скользнул по ней, не узнавая, потому что она все еще была в маске, но зато он остановился на Нике и его ноше. Ник защищаться не мог – у него на руках лежала беспомощная Пен. Кэрол увидела вспышку необыкновенной радости в темных, окруженных тенями глазах Драмма, и поняла, что он убьет и Ника, и Пен одним выстрелом из длинного серого металлического оружия, которое небрежно держит в правой руке.
Никогда в жизни Кэрол не представляла себе, что можно получать удовольствие от убийства. Но, глядя на Командира Драмма, поняла, что он смакует мысль о том, что сейчас сделает. Кошмарная сцена продолжала развертываться перед Кэрол все так же замедленно.
Поняв, что времени на спасение нет. Ник сделал единственное, что мог сделать, – повернулся спиной к Драмму. Повернувшись, он наклонился, чтобы прикрыть сестру своим телом и принять на себя весь заряд. Командир Драмм поднял свое оружие, медленно и тщательно прицеливаясь.
НИК. Сейчас он убьет Ника. Ее любимого. Кэрол не думала, что она будет делать. В ее сердце расцвело немыслимое счастье. То, что она сделала, она сделала радостно и охотно, из чистой и непреодолимой любви и веры в то, что Ник и Пен должны жить.
– Стой! – Кэрол бросилась вперед между Ником и Драммом. Защищающим жестом она раскинула руки. Если он хочет убить Ника и Пен, ему придется перешагнуть через ее труп. – Я не дам тебе сделать это! Стой!
Брови Командира Драмма полезли вверх, но других признаков удивления сначала не последовало. Потом он посмотрел прямо в глаза Кэрол, и она увидела, как постепенно его глаза озарились узнаванием. Наконец-то Кэрол поняла, почему им суждено встретиться именно в это время… и поняла, что он тоже это понял.
– Так, – медленно и почти нежно сказал Драмм. – Моя Немезида. Я знаю тебя с давних пор. Но больше ты не будешь преследовать меня.
– Кэр! – Кэрол услышала отчаянный крик Ника. Она увидела, что длинный огненный язык медленно вылетел из дула Командира Драмма и лениво движется к ней. И видела, что из холодных глаз Драмма на нее смотрит ее собственная смерть.
Позади Кэрол БЭС с трудом занял сидячее положение и выстрелил из своего станнера. Драмм стал падать и опустился на асфальт в странно изящной для парализованного позе. БЭС опять упал, не сводя глаз с Кэрол.
В груди у нее было горячо и больно. Дышать она не могла, а земля встретила ее таким ударом, что с ее губ сорвался крик боли.
Когда этот крик раздался, замедленное движение прекратилось. Все зашевелилось, как обычно, а потом стало происходить слишком быстро. Ник перевернул ее, обнял. Ее голова упала на его руку, и она увидела все еще парализованную Пен, которая молча плакала… и бледно одетых людей, стоящих кружком, – друзей Ника и его союзников из других групп – все они стояли плечом к плечу, лицом к гвардейцам, защищая клочок земли, где она лежала в объятиях Ника… Она слышала крики в стороне, и вопли, и стрельбу.
– Кэр. – Лицо у Ника было мокрое, хотя дождя не было. – Кэр, зачем ты это сделала? Лучше бы это был я. Как мне жить без тебя?
Она все так же не могла дышать, и боль в груди не проходила. Горячая, липкая жидкость текла откуда-то слева, но она не могла сунуть руку под плащ и узнать, что это такое.
– Ник. – Как трудно говорить. Лицо Ника расплывается… она уже видела это однажды… очень давно.
– Кэр, любимая. – Голос Ника звучал так надрывно и безнадежно, что ей захотелось обнять его и сказать, что все будет хорошо. Но она не могла пошевельнуться. – Кэр, не уходи!
– Я люблю тебя. – Кэрол не была уверена, слышит ли он. Вокруг стоял грохот, заглушающий человеческие голоса, и ее обволакивал тошнотворный мрак.
Кэрол почувствовала, что ее будто тащат куда-то, но она не слышала, как Ник приказывает перенести ее. А боль… никогда она не испытывала такой дикой, пронзительной боли.
Боль она вынесет. Боль не будет продолжаться долго, а Ник и Пен живы. Это действительно важно, а не ее временные неудобства. Ее легкие жаждали воздуха, которого она не могла им дать. Изо всех сил старалась она вздохнуть – и не могла.
Сгущающаяся чернота придвинулась к ней, стала тяжелее, давила на нее, гнала жизнь из ее охваченного болью тела. Последнее, что она услышала, был стон Ника – стон мучительной потери, ибо его сон о любви стал явью более убийственной, чем любой мыслимый кошмар.
– Кэр! Нет!
ЧАСТЬ 5
НОЭЛЬ
Глава 17
Лондон, 1993