Старый «житель» морга, чем-то неуловимо напоминавший имперского палача на минималках, хмыкнул. Ирина же нахмурилась. Конечно, при современной медицине и продолжительности активной жизни одиннадцать лет разницы между ней и Павлом вообще не стоила упоминания, но какой девушке понравятся такие слова? Пуст и сказанные больше ля того, чтобы подавить подкативший к горлу комок от запахов мертвецкой.
— «В комнату вошел старик лет тридцати»! — хихикнул местный хозяин.
Ему наличие рядом мертвых тел уже лет пятьдесят не мешало хоть ржать в голос, хоть обедать. Небольшая же «стерилизация», по его собственному определению, так и вовсе делала день куда ярче и бодрее.
Однако смех у Иваныча был противный. Хихикал он как-то мелко и, судя по лицу Романовой, довольно раздражающе. Особенно с учетом того, что девушка уже вплотную к заветной «тридцатке» подошла.
— Ну зато я вплотную подошла к возрасту, когда женщина приобретает самостоятельность суждений, — припомнила она подходящее высказывание Пушкина.
— «Бальзаковский возраст», — Павел тоже неплохо помнил именно это высказывания великого поэта, но тут же повинился. — Прости, прости, Ирин, погорячился! Ты прекрасна и удивительно хороша… «Все в ней гармония, все диво, все выше мира и страстей. Она покоится стыдливо в красе торжественной своей!».
— Так-то лучше! — хмуро кивнула Бешенная. — Может, делом займемся?
— Телом, — на автомате поправил Волконский.
— И им тоже.
Вообще-то пора бы. Тем более, оно дожидалось его несколько недель в стазисе. Полиция имела право на такое «заморозку», как ее называли в народе, когда это требовалось для дела. Конечно, процесс, с помощью которого тело сохранили «как было» гораздо сложней банальной обработки экстремально низкими температурами, но вот прижилось как-то.
— Итак… Карина Геннадьевна Истомина, девятнадцать лет, ученица Профильной Школы ЮЗАО. Характеризуется… Характеризовалась положительной девочкой. Выпускной курс, отличные оценки, имела планы поступать у императорскую Гимназию. Владела стихией Льда. Не состояла, не привлекалась… Все опрошенные отзываются о ней как о кроткой и где-то даже забитой девушке.
В памяти Волконского невольно всплыл жуткий крик этой самой Карины: «УМРИТЕ, С***! ЗА МОЮ МАРУ!!!». Ничего себе «домашняя девочка»… Да если бы не полицейский внедорожник, то как бы не им самим лежать на холодных металлических столах.
— Что еще? — поинтересовался Волконский, разглядывая почти непострадавшее лицо погибшей, на котором навсегда застыла гримаса удивления и боли.
Романова без всякого стеснения потянулась к телу. Рука ее шагнула к шее девушки и аккуратно отодвинула прядь волос.
Павел наклонился поближе. За правым ухом Карины приютилась небольшая едва заметная татуировка — скорпион, восседавший верхом на стилизованном двухмерном глобусе.
— «Свободовцы», — вздохнул он.
Один из их символов. Далеко не единственный, но неофиты отчего-то очень любили именно его. И не редко делали татуировки с этим изображением.
— Угу, — согласно кивнула Романова. — И опять дети.
Павел искоса глянул на свою временную напарницу. Не упустила та случая отомстить. Как-никак, а клановец действительно был на полтора года младше этой самой Карины.
— У второй такая же? — поинтересовался он негромко.
Бешенная равнодушно плечами пожала.
— Ага, — сообщила равнодушно Ирина. — Под левой грудью. Захочешь — сам посмотришь.
— Не понял, — коротко сообщил Павел.
— Выжила она, — пожала плечами Бешенная. — Да, обгорела серьезно. Но сумели спасти. Правда, ее СИБ тут же забрала. Допросить не успели. Однако очень бы хотелось…
На этом моменте напарница со значением глянула на клановца. Тот серьезно кивнул:
— Сделаю все, что в моих силах, — пообещал он. — Еще что-нибудь интересное есть?
Кота за ценное он при этом тянуть не стал, тут же отбив с комма короткое сообщение непосредственному начальству.
— С этой? — переспросила девушка. — С этой все. Если тебе больше ничего не интересно, то можем возвращаться в управление.
Несколько секунд Павлу понадобилось, чтобы еще раз окинуть взглядом тело. нет, вопросов больше не было.
Парень кивнул негромко и лишь кивнул благоухающему чем-то спиртным Иванычу:
— Благодарю. Вы нам очень помогли.
Фраза получилась так себе. Как из дешевого боевика. Однако внимание на этом никто акцентировать не стал.
— Где пропадал-то? — поинтересовалась Ирина негромко, едва Павел устроился на пассажирском сидении ее далеко не нового, но все еще резвого легкого внедорожника.