Вот за такое можно уже было и огрести от отцов-командиров… да о от отца, между прочим, тоже. Конечно, до увольнения дело не дойдет, но… мозги ей вычерпают по чайной ложке. Упорно и методично. Да и премия — вовсе не так вещь, которой захочется лишиться.
«Вот черт!» — мысленно ругнулась девушка, поймав себя на мысли о том, что она действительно раздумывает стоит ли стрелять.
Павел же неторопливо подался вперед, заставляя собеседницу слегка подать оружие назад.
— Ты сама сказала, — все тем же безжизненным холодным тоном произнёс он. — «Взялся за грудь». Наказание приведено в исполнение. Требую уравновесить!
Романова распахнула свои карие глазки, несколько раз прихлопнув густыми ресницами.
— Грудь… Что⁈ — вскинулась она.
— Или стреляй, — поднял ставку еще выше Волконский.
Логика его была проста. Корочки обозначают принадлежность государственной структуре, а в баре наверняка есть камеры. Но расчёты расчётами, а вот где-то внутри сжалось… да вообще все!
Такая постановка вопроса заставила охренеть даже Бешеную.
— Рин-Рин-Рин, — затараторил Фил, буквально вклиниваясь между ними и ненавязчиво отодвигая ствол от паха Волконского. — Ну попутал пацанчик. Молодой же! С кем не бывает. Извини!
Названная Рин перевела слегка обалдевший взгляд на здоровяка и… пожала плечами. Следующим движением она вернула пистолет в оперативную кобуру.
— Извинения приняты! — бросила она насмешливо и обернулась к своей чашечке.
Парочка у стены, заметив это, ОООЧЕНЬ быстро собралась и покинула бар.
Но Павла тоже учили подмечать малейшие эмоции «собеседника». Он прекрасно видел, с каким облегчением Рин согласилась на мир. А потому решил закончить все на своих условиях.
— Я не извинялся, — ровно сообщил он. — Более того, я настаиваю на своих требованиях.
Черновласка удивленно обернулась.
— Ты знаешь кто я такая? — поинтересовалась она.
Вот только отчего-то насмешки в ее коротком вопросе было куда меньше, чем беспокойства. Да, разглядеть его было очень сложно. Однако у Павла были великолепные учителя.
— Вот и выясню, — ровно пожал плечами тот. — Например, через городское управление полиции. Или службу внутреннего надзора. А, возможно…
— Что ты хочешь⁈ — зло бросила Рин, уже пожалевшая о своей несдержанности.
Но обычно это срабатывало. Кто ж знал, что этот окажется таким вот… упертым.
— Я уже озвучил свои требования, — ровно ответил Павел. — Твою грудь. Прошу предъявить.
— Твою ж… — в тихом ужасе выдохнул Фил.
Глаза девушки же опасно сузились. Теперь она была всерьез зла.
— Паш-Паш-Паш, — вновь затараторил здоровяк. — Уже пятнадцать-пятнадцать! Не успеешь!
Парень заставил себя расслабиться и резко втянуть в легкие воздух. Небольшая задержка дыхания, а после долгий подконтрольный выдох помогли телу расслабиться.
— Пошли, Фил, — кивнул он, и тут же оглянулся на черновласку. — А ты, Рин, мне должна. И однажды за этим долгом я приду!
— Ты рехнулся⁈ — негодовал здоровяк. — Рик — бешеная ***а! Она реально пальнуть могла!
Павел слушал этот треп уже пять минут, а Фил все не унимался, первой скрипкой расписывая ужасы жизни без мужского достоинства. Кроль и Керенские исполняли роль бэк-вокала, поддерживая своего лидера.
— Но не пальнула же, — в который раз пожал плечами Волконский.
Парни только громче начали расхваливать прелести половой жизни, которая не реальна без одного очень важного и нужного органа.
— Ты ж не корпорат какой, чтобы тебе новый отрастили! — привел убойный довод Кроль, весело заржав.
— Не смогут, — сухо отбрил Павел.
— Что?
— Отрастить, говорю, не смогут, — пояснил свою мысль парень. — Или будет долго, больно и очень дорого. Но это если повезет.
— Тебе виднее, — отмахнулся Фил. — Тем более… беречь надо. Вот!
Тут молодому человеку крыть было не чем. А потому он сменил тему на куда более животрепещущую.
— Кто она? — спросил он таким тоном, что сразу становилось ясно — дальше разговор он продолжать не намерен.
На удивление, его поняли. Даже примолкли на миг. Первым ожил Кроль:
— Ты че, вообще не слышал, что я тебе говорил⁈
— Ага, — согласился Волконский. — Так кто?
Слово взял Фил, на проверку, кстати, оказавшийся вполне себе Филиппом.
— Ирина Романова, — выдал вполне себе по делу. — Бешеная. Она с детства на улицах с парнями на равных махалась. Батька у нее какой-то спец. А сама она к ментам подалась. Как только не грохнули?