В номере я немного пометалась, а потом решила прогуляться и купить газеты. Узнать, какую награду за меня назначила родная бабушка. Во сколько она оценила свою пропажу.
Моя нанимательница и Песцов уже ушли, что порадовало. А еще порадовало, что газеты удалось купить совсем рядом с гостиницей у мальчишки-разносчика со столь звонким и сильным голосом, что наверняка бы перекричал и мисс Мэннинг, если бы той вдруг вздумалось с ним конкурировать в продаже газет.
А вот то, что в новостях про меня не было ровным счетом ничего, неприятно удивило. Новости были свежими, поскольку приходили по телеграфу и тут же печатались, утоляя желание местных жителей быть в курсе всех сплетен: и столичных, и соседских. Я находила упоминания о самых мелких клановых новостях. Даже вчерашний карточный вечер у графини Орловой в далеком Урюпинске нашел место в газетных новостях. А вот обо мне – ни строчки. Неужели я настолько огорчила бабушку, что она опять выставила меня из клана? Хорошо, если так. Но мне кажется, такое действо не обошлось бы без визуальных эффектов, на которые я непременно обратила бы внимание, и к тому же это было бы слишком просто. Наверняка Рысьина решила не раздувать скандала, а вернуть меня в лоно семьи так, чтобы никто не заметил, что я оттуда исчезала. То, что мне не придется скрываться еще и от желающих обогатиться, сдав меня Рысьиным, радовало. Но было совершенно непонятно, что же задумала княгиня. Судя по газетам, приготовление к балу в поместье шло полным ходом. Только кого они будут представлять вместо меня? Закамуфлированного Юрия?
Я представила, как он закрывает веером усы, которые ни за что не согласится сбрить, нервно хихикнула и отбросила газеты. Если уж выдалось свободное время, нужно позаниматься хотя бы в теории. Практикой-то тут не займешься! Хотя смотря чем, конечно: от иллюзий большого вреда не будет. Но по иллюзиям раздел был очень короткий и специфический, и фактически все, что в нем было, я уже освоила. Ничего лучше, чем использованное мной заклинание, армейский учебник не предлагал. Никакой комплексной маскировки, одна маскировочная маска. По-видимому, остальное предполагалось добирать подручными средствами. Действительно, слети заклинание в неподходящий час, лицо можно прикрыть веером или шарфиком, наконец, в меха закутаться по брови. А вот изменившуюся фигуру и одежду так не скрыть.
По всему выходило, права княгиня: лучшие заклинания хранятся внутри кланов и не передаются чужакам. Или… придумываются самими магами, как это делает Волков. И они тоже хранятся в тайне от посторонних, магического зрения которых недостаточно для изучения чужих плетений. Но если просто тупо копировать чужое, своего не придумаешь, а армейский учебник все же больше делал упор на приложение заклинаний, чем на комбинирование и его последствия. По некоторым связкам просто говорилось, что их лучше не применять, но почему – не указывалось.
Я сходила на обед, потом прогулялась до магазина с канцелярией и прикупила тетрадь с карандашом. Состояние было странным: не надо было никуда торопиться, не надо было ничего срочно делать и не надо было ни от кого убегать. И все же внутренняя напряженность не позволяла окончательно расслабиться.
– Анна Дмитриевна? Какая неожиданная встреча! – Соболева возникла на моем пути внезапно и сразу приперла бюстом к стене. – Гуляете?
– Добрый день, Ксения Андреевна. Гуляю, – согласилась я.
– Да какой же он добрый, – закатила она глаза. – Столько проблем. Столько проблем. И у нас в театре. И у соседей. Вот из Ильинска новости пришли. Тревожные.
Сердце забухало в предчувствии неприятностей.
– Какие? – я спросила вроде небрежно, но руки сами собой судорожно сжались.
– Говорят, что с отъездом Песцова рысьинская девица слегла, – громко прошептала Соболева, вращая глазами для пущей важности. – Рысьины объявили, что у нее лихорадка. Понимаете, что это значит?
Руки чуть разжались, и я порадовалась, что они были в муфте, а тетрадь если и помялась, то самую малость. Карандаш вот только сломался. Но ничего, буду считать, что у меня два карандаша. Совсем небольшая плата за прояснение ситуации с моими поисками.
– Что?
– Что она по уши влюблена в Песцова, – лихорадочно зашептала Соболева. – Почахнет так неделю-другую, княгиня смирится и согласится на их брак. Все равно внучка уже скомпрометирована.