В его голосе сочувствие к певице странно перемешивалось с сожалением о нарушенных планах. Судя по всему, сегодня ему снова придется довольствоваться одними обещаниями. А завтра мы уезжаем, а значит, опять его роман не получит желаемого продолжения.
– У меня есть немецкий героин, – с тяжелым вздохом, словно расставаясь с самым дорогим, призналась Соболева. – Возможно, мисс Мэннинг…
– Филиппа не принимает лекарства без консультации со своим врачом, – отрезал Песцов, хотя сама актриса при слове «героин» заметно оживилась.
– От пары таблеток вреда не будет, – оптимистично заметила Соболева. – Я сама принимаю для поднятия жизненного тонуса, если уж совсем хандра одолевает. И знаете, прекрасно помогает. И для горла хорошо: кашель снимает моментально. Поверьте, у меня не какая-то там подделка. Чистый героин.
Оставалось только удивляться, почему у нее раньше спиритические сеансы не проходили успешно. После чистого героина-то. Ей для сеансов с таким поднятием жизненного тонуса не нужны ни дух, ни столик, ни компания – ответы на волнующие вопросы все равно получит. Не факт, конечно, что вспомнит потом, но получит точно.
– Разве что… – засомневался Песцов, глядя на едва стоящую на ногах мисс Мэннинг. – Филиппа, миссис Соболева предлагает вам лекарство для поддержания сил.
– Дмитрий, вы же знаете, я не могу принимать лекарства без консультации, – прошелестела она. – Мне уже лучше, не волнуйтесь. Я посижу немного и приду в себя. Но не рядом с этим.
Она слабо махнула рукой на спиритический столик и опять покачнулась, тяжело оперевшись теперь уже на Песцова.
Я же их беседу слушала в некотором обалдении, поскольку для меня было весьма странно, что наркотики принимают просто так, для поднятия жизненного тонуса. Особенности оборотней? Судя по тому, что никто не видел в предложении Песцова ничего странного, героин тут пока опасным не считался. Надо будет запомнить, что ни в коем случае нельзя принимать лекарства, не ознакомившись с составом. После консультации с лечащим врачом – это мисс Мэннинг хорошо придумала.
– Мисс Мэннинг благодарит и отказывается, – перевела я Соболевой. – Я бы и вам не рекомендовала принимать это средство часто. Возникает зависимость.
– Вы не представляете, как вы правы, – грустно ответила Соболева. – От всего хорошего вообще быстро возникает зависимость. А это средство просто великолепное. Жаль, что у меня осталось совсем мало. Я, конечно, попробую что-нибудь от российских фармацевтов, но разве наши смогут получить такое качество?
– Наши куда лучше делают, – возмутился Песцов. – Что за привычка превозносить иностранное и хаять наше?
– Положим, Дмитрий Валерьевич, – почти пропела Соболева, – вы гастроли тоже не для российской певицы устраиваете.
– Для российских я устраивал, – парировал Песцов. – И вообще, искусство интернационально.
Он усадил мисс Мэннинг в кресло около незажженного камина, и та устало откинулась на спинку и прикрыла глаза.
– Мне бы чего-нибудь горячего, – еле слышно проговорила она.
– Мисс Мэннинг просит чего-нибудь горячего, – перевела я Соболевой. – Странно, что обычный спиритический сеанс так на нее подействовал.
– Ничего странного, – возразила Соболева и энергично потрясла колокольчиком, вызывая горничную. – Вы же сами говорили, Анна Дмитриевна, что мисс Мэннинг – тонко чувствующая натура. Такие всегда близки к потустороннему. – И приказала вошедшей горничной: – Сбегай к кухарке, пусть горячее вино с пряностями сделает, а потом убери все тут.
– Зачем вино? – удивился Песцов. – Чая будет достаточно.
– Ах, Дмитрий Валерьевич, ничего вы не понимаете, – не согласилась Соболева. – Вино прогревает куда лучше чая. Я настаиваю на вине, если уж вы от героина отказались.
– Я не отказывался, – заметил Песцов. – Отказалась мисс Мэннинг. А я бы не прочь испытать ваше новомодное средство.
– Вы для этого слишком хорошо себя чувствуете, – возразила Соболева, не нашедшая в себе сил расстаться с ценным лекарством ради чужой прихоти.
– Не скажите, ваш спиритический сеанс выжал из меня все соки.
– Вы не выглядите обескровленным, – не согласилась Соболева.
Наверное, Песцов действительно не нуждался в лекарственных стимуляторах, поэтому решил не настаивать и спросил:
– Как вы думаете, какой царь к нам приходил?
– Он не назвался, так вправе ли мы пытаться отгадать его имя? – неуверенно ответила Соболева. – И мы даже не знаем, наш или не наш.
– Отвечал же он на русском, – заметила я. – Значит, наш.