– На территории университета вас никто не имеет права задерживать, кроме службы безопасности университета.
– Не имеют права и не задержат – это разные понятия, не находите? – мрачно уточнила я.
Одиночные студенты и студентки огибали меня, словно ручеек камень, и хотя бросали любопытствующие взгляды, никто не останавливался, чтобы узнать, чем закончится беседа.
– Нахожу, – усмехнулся охранник. – Но будьте уверены, что через меня вас точно так же не выведут, как вы не сможете попасть внутрь, пока не снимете запрещенное плетение.
– Хорошо. – Я развеяла плетение и с вызовом посмотрела на охранника. – Теперь я могу пройти?
– Теперь вы можете пройти на пост охраны и предъявить документы, чтобы я мог вам выдать разовый пропускной артефакт. Неужели вы думаете, что здесь можно просто так прогуливаться?
Именно так я почему-то и думала, но говорить этого, разумеется, не стала, согласно кивнула и прошла, куда сказали. Препираться можно было бы еще долго, но что толку, если меня не пропустят дальше проходной?
Из документов у меня были разве что свидетельство о рождении, направление от Шитова и свидетельство об окончании гимназического курса, что я и выложила перед охранником, надеясь, что этого будет достаточно. Удивило, что, кроме него, в помещении оказались еще двое. Серьезное какое заведение этот магический университет, в него просто так не попадешь. Это давало надежду, что я окажусь под надежной защитой, будучи принятой.
– Седых? – скептически уточнил охранник. – А если поточнее?
По-видимому, для него не стала секретом моя возможность принимать звериную форму, хотя ни от него, ни от его коллег оборотнями не пахло.
– А если поточнее, то я имею права использовать эту фамилию, – сухо бросила я. – Это не преступление, не так ли?
– Ой, чую, несете вы с собой проблемы с одним из кланов, барышня, – недовольно покрутил он головой.
– Мои проблемы всегда со мной, – согласилась я. – Но подозреваю, что у университета собственных проблем столько, что мои не окажут существенного влияния на их количество.
Охранник одобрительно хмыкнул, вытащил деревянную пластинку, окутанную довольно грубыми плетениями, которые я не только рассмотреть могла, но и повторить без особых проблем, и вручил мне со словами:
– Вы на целительский факультет?
– Да. Кстати, не подскажете, где он находится?
– Подскажу, барышня Седых, почему нет?
Охранник указал на план, висевший на стене, и обстоятельно объяснил, как пройти, а также предупредил, что мои перемещения будут прекрасно видны охране, поэтому гулять просто так он мне настоятельно не рекомендует.
– Не приняты у нас развлекательные прогулки, барышня Седых.
«Седых» он каждый раз старательно подчеркивал, словно пытался показать, что он ни на грош не верит в то, что это действительно моя фамилия. Но хоть пропустить согласился, и то хорошо. Представляю, сколь бледно бы я выглядела, если бы меня выставили из университета в моем собственном виде, а снаружи караулил бы кто-нибудь из тех, кто меня разыскивает. Интересно, как скоро Волков прекратит искать меня в Китае?
– Студенты у вас тоже просто так не гуляют? – не удержалась я. – Только по делам и только по заранее утвержденным маршрутам?
– И студенты, и сотрудники – не посторонние лица, в отличие от вас, барышня Седых.
С поста охраны я вылетела, кипя от злости и провожаемая смешками. Приятно, что хоть у кого-то начало дня оказалось радостным. Я успела пожалеть, что не позавтракала, возможно, проще отнеслась бы к подобию допроса, что мне устроили. Есть хотелось просто ужасно, и это беспокоило, поскольку я все так же опасалась, что это связано с недоступным обликом лисы. Нужно будет себя жестко в еде ограничивать: вдруг он отомрет сам собой? Маловероятно, конечно, но вдруг…
Кафедру целительства я нашла без труда. И кабинет заведующего с солидной табличкой «Владимир Петрович Блинов» тоже. Заведующего же пришлось подождать под присмотром неразговорчивой секретарши, которая не отвлекалась ни на что, довольно медленно перепечатывая текст с листов с большим количеством правок. Время от времени она хмурилась, вертела очередной листок в руках и то вычеркивала, то подчеркивала что-то карандашом. Отвлекать ее было себе дороже.
Наблюдать за работой секретарши долго не пришлось. Вскоре в приемную размашистым шагом вошел сухопарый мужчина возраста Владимира Викентьевича или чуть постарше, посмотрел на меня и удивленно спросил:
– Вы ко мне, барышня?
– К вам, Владимир Петрович, – подтвердила секретарша, не дав мне рта раскрыть.