У Ольги хватило сил только на вымученную улыбку. Как только ее голова опустилась на подушку, гимназистка погрузилась, точнее сказать, провалилась, в сон.
Ольга проспала как убитая больше двух часов. Но мысль о том, что ей необходимо быть дома до появления родителей пробилась через спящий мозг и вызвала пробуждение. Ольга отбросила одеяло, которым ее кто-то заботливо укрыл, и тут вспомнила, что она совершенно голая. Завернувшись в одеяло, она встала с кушетки, и включила свет. Только после этого обнаружилось, что в комнате она не одна. На стуле в углу, неподвижно и бесшумно как филин, сидел Вадим. Он ждал ее пробуждения.
— Я принес тебе пеньюар, — объяснил он свое присутствие, — как ты себя чувствуешь?
Ольга себя чувствовала неважно. Вадиму не нужно было объяснять, почему. Она просто мученически улыбнулась.
— Странно, в первое время мне было ни капельки не больно, а сейчас — словно палец порезала.
— Это Надежда постаралась. Она тебе не сказала, но после ванны протерла твою девственную плеву обезболивающим раствором. Надо сказать, справилась мастерски, совершенно не затронув других частей, а то бы ты не почувствовала не только боли, но и удовольствия. Ну, ничего, через несколько часов все заживет.
— Который час?
— Без четверти десять.
— Тогда мне нужно найти Надежду. Отвернись, пока я переоденусь.
Вадим демонстративно отвернулся и встал так, чтобы видеть Ольгу в зеркале на стене. Она уже сообразила, что сказала глупость, потребовав отвернуться от человека, который уже видел ее во всех подробностях, и не стала сердиться. Накинув халат, она вышла в большой зал. Свет в нем был притушен и в полумраке звучала симфония звуков страсти. От разговоров и флирта гости давно перешли к более плотному общению. На сексодроме занимались любовью человек десять одновременно. Теперь Ольга оценила удобство этого сооружения, позволявшего с комфортом заниматься любовью в любой позе. Остальные мелкими группами разместились на ковре. Надежда тоже была здесь. Она лежала ничком, зажатая между Петром и еще каким-то незнакомцем. Кроме этого она ухитрялась языком вылизывать влагалище еще одной женщины. Зайдя сзади, Ольга своими глазами увидела, как два мужских члена синхронно входят во влагалище и задний проход Надежды, вызывая у нее страстные стоны, которые была не способна заглушить даже вторая женщина, прижимавшаяся своей безволосой промежностью к лицу Надежды. При ближайшем рассмотрении это оказалась Маша.
Ольга поняла, что пока эта компания не удовлетворится, поговорить с учительницей ей не удастся. Мысль о том, чтобы присоединиться к участникам оргии, вызвала у Ольги только новый приступ боли, и ей ничего не оставалось, кроме как присесть поодаль на кресло и ждать завершения.
Тут ее сзади кто-то тронул за плечо. Ольга обернулась и увидела женщину, которая в темноте сперва показалась ей незнакома. Она была хорошо сложена и поэтому могла себе позволить щеголять только в небольшой шляпке с вуалью, длинных перчатках выше локтя и чулках со стрелками на лодыжках. Присмотревшись внимательнее, Ольга обнаружила, что перед нею стоит ЕЕ МАТЬ!
Ольга задрожала от страха. Все предметы вдруг стали расплывчатыми, зашатались, и Ольга непременно упала бы в обморок, если бы не сидела в кресле. В краткие мгновения перед мысленным взором Ольги предстали всевозможные последствия этой встречи: скандал, пощечины, изгнание из дома, худшие варианты женских биографий из рассказов Мопассана…
Но когда Ольга сумела взять себя в руки настолько, что смогла снова различать выражение лиц, то увидела, что ее мать участливо улыбается.
— Тебе было больно? — спросила она.
— Нет, — механически ответила Ольга и только по прошествии нескольких секунд сообразила, чем этот вопрос мог быть вызван, — Ты все видела?
— Да. Я стояла вон в том углу за портьерой. Не хотела тебя смущать. А вообще ты все исполнила замечательно. Этот вечер тут будут еще долго вспоминать. Я тебя поздравляю.
Ольга пыталась выслушать в последних словах нотки иронии, но таковых не было. Вера Александровна говорила вполне искренне. Заметив недоверие в глазах Ольги, она засмеялась:
— Глупышка, да я же это все и организовала. Это я дала Вадиму ключ от нашего черного хода. После каждой твоей встречи с Надеждой она мне рассказывала о твоих успехах. Я искренне рада, что ты не повторишь моих ошибок.
— ?
— Ты далеко не глупа, и почти взрослая. То есть, я хотела сказать, уже совсем взрослая. Я могу говорить с тобой откровенно. Ты уже наверняка заметила, что у меня с твоим отцом не очень сложилась интимная жизнь. Уроки ебли он получил в домах терпимости, не бросил их посещать после и нашей свадьбы. Ты меня извини за такой термин, но сказать что мы «занимались любовью» никак нельзя. Он и сейчас где-то там. Каждый раз, когда он возвращается из такого заведения домой, я откровенно боюсь, что он притащит какую-нибудь заразу. Я думаю, что до брака он ни разу не видел, как женщина испытывает оргазм, и отнюдь не считал себя обязанным прилагать к этому какие-либо усилия. Я имею в виду настоящий оргазм, а не кривляние проститутки. А намекнешь ему об этом — упрекает в аморальности и распутстве. Каких только глупостей он мне не наговорил, обосновывая свою точку зрения. Закончилось это закономерным образом — я ему изменила. К счастью, этот мужчина оказался несравнимо лучше. Много месяцев он учил меня наслаждаться, точнее, исправлял то, что разрушил твой отец своей грубостью и невежеством, а также мои воспитатели — своим ханжеством. Только с ним я поняла смысл выражения «заняться ЛЮБОВЬЮ». Он не был собственником и познакомил меня со своими друзьями. Многих из них ты видишь здесь. Случилось это два года назад. То есть я потеряла примерно пятнадцать лет счастья. Я была бы плохой матерью, если бы пожелала тебе такой доли. Ну а дальнейшее ты знаешь…