Часы на центральной башне вдруг ударили три раза, а я мигом отвлеклась от зачарованного любования и с силой нажала на ладонь скульптуры. Послышался щелчок, после которого дорожка дощечек развернулась от одной башни до другой, а с двух сторон протянулись веревочные перила. Как и большинство гимназистов я предпочитала не пользоваться подвесными переходами из-за частых ветров, заставлявших веревочные мостики нещадно раскачиваться и надсадно скрипеть. Казалось, что они вот-вот рассыплются прямо под ногами. Некоторые старшекурсники любили пугать старыми байками о том, как из-за неисправности механизма переходы могли сложиться прямо под шагающим по ним человеком, а внизу пропасть.
Однако я задержалась и требовалось спешить, поскольку опоздания в гимназии карались сурово.
Ухватившись покрепче за перила, осторожно ступала по широким дощечкам, когда неожиданно сильный порыв ветра качнул мостик и вдруг донес до слуха чужие слова.
— Сколько в школе защитников?
Не узнать этого спокойного, чуть певучего тона я не могла, а потому тотчас же остановилась и стала оглядываться. По переходу, уровнем ниже, шли директор и тен Лоран. Мой мостик повис между верхними площадками башен, немного правее, однако, если бы оба вдруг подняли головы, могли с легкостью заметить меня. Все бы ничего, но директор не рекомендовал пользоваться веревочными мостами в одиночестве, особенно в ветреную погоду. А сейчас коварный ветер вдруг стал набирать обороты, словно только и ждал, когда я воспользуюсь шаткой конструкцией.
Веревочные перила заскрипели, дощечки под ногами заходили ходуном, я услышала: «Если считать вас…», — а конец фразы потонул в завываниях усиливающегося ветра. Уцепившись за канаты посильнее, я всерьез задумалась, а не лучше ли поползти, поскольку с каждой секундой делалось все страшнее. Еще и директор с тен Лораном так не вовремя объявились и вот-вот могли заметить. Какая нелегкая принесла их сюда, когда тот же Эсташ должен был в данный момент протискиваться мимо целой толпы гимназисток, мечтая вырваться из главного коридора живым. Тут же осенило догадкой, что наш защитник предвидел подобный вариант событий и как его будут отлавливать после занятий, а потому пошел в обход. Иначе он просто не мог оказаться в переходе, по которому шагал сейчас вместе с директором. Какое разочарование для целого класса девиц!
Неожиданно мост качнуло так сильно, что я негромко охнула, а вцепившиеся в перила пальца совсем побелели от напряжения. Директор на мой тихий вздох никак не отреагировал, он его попросту не услышал, а вот Эсташ… Тен Лоран мгновенно напрягся, словно я во всю мощь легких призывала на помощь, вскинул голову и конечно тут же заметил.
По всем правилам, мне следовало поздороваться и поклониться, а я вместо этого упала на колени, так как качало просто жутко.
Глава гимназии, ощутивший резкую остановку собеседника, обернулся, проследил за взглядом защитника, увидел меня и закричал, перекрывая завывания ветра.
— Тэа, что вы там делаете?
Никогда не понимала привычки задавать очевидные вопросы. Ведь очень хорошо видно, что я здесь раскачиваюсь прямо над бездной.
— Иду на урок, директор, — крикнула в ответ, но даже не сделала попытки подняться с колен, пока ветер гнул и желал закрутить веревочные канаты. Взгляд, как назло, скользнул мимо деревянных дощечек, и я гулко сглотнула, обозрев бездну во всей ее скалистой красоте.
— Тэа Эста, это вы? Зачем вы забрались на мост? Я запрещал пользоваться веревочными переходами в такую погоду! Немедленно слезайте!
Куда, мне спрашивается, слезать?
— Я бы рада, но мост качается.
— Я сказал немедленно, тэа! Сию секунду. Поднимайтесь, держитесь крепко и бегом до ближайшего края!
Никогда громкие крики не заряжали меня храбростью, и сейчас чуда тоже не произошло.
***
Директор с досады стиснул зубы, ругая про себя непослушных гимназисток последними словами и пытаясь придумать, как заставить девушку пересечь мост, поскольку оставаться на нем дольше при подобных сильных порывах становилось все опаснее.
— Я сказал, живо, тэа Эста!
— Уже ползу, директор!