Защитник явно отличался разумной жертвенностью, а потому Олайош, досадливо покривившись, восьмую ложку проглотил сам и заел ее большим куском пирога. От остальных блюд, подносимых другими ученицами, он храбро отказывался, собираясь спасать меня до победного конца.
Опустошив горшочек, Олайош допил воду из графина и, отерев глаза белоснежной салфеткой, снова взглянул на меня. Я стояла рядом с покаянным и очень печальным видом. Как только учитель отложил ложку, быстро переместила горшочек на поднос и накрыла крышкой.
— Маришка, а ну напомни, сколько раз я на тебе жениться обещал?
— Девятнадцать, — загрустила я.
— Во-от, — протянул учитель, возведя к потолку палец, — двадцатого не будет.
Я вздохнула еще горше.
— А двадцать первый может быть, если вечером у меня в комнате вдруг появятся пирожки с капустой.
Радостно улыбнувшись, я прошептала, что все будет, а Олайош незаметно кивнул в сторону Эсташа и заговорщицки пробормотал: «В двойном размере».
Заметив, что учителя пообедали и с сытым видом отодвигают от себя тарелки, дона Комфи поторопила нас убрать со стола и поинтересовалась впечатлением преподавателей.
Больше всего восторгов досталось Селесте, еще очень хвалили наших троих кудесниц: Бенину, Лиату и Анаю, — а насчет остальных высказались более сдержанно, хотя заметили, что старались все.
Меня не выдал ни один из отведавших рагу мужчин. Оба с достоинством отметили пикантный вкус блюда, но, учитывая пустой горшочек и пустые же тарелки преподавателей, дона Комфи ничего не заподозрила.
Я только сейчас обратила внимание, что Эсташ действительно съел все, подсунутое ему коварным Алларом. Возможно, ему было немного легче, поскольку большая часть пирога Селесты была отрезана исключительно для него. К тому же девчонки, чьи блюда удались, очень стремились порадовать преподавателя, остальные же не рисковали накладывать больше маленькой ложечки, чтобы не испортить собственной репутации в глазах обожаемого защитника. Мне о репутации заботиться было поздно.
За дверями столовой дона Комфи всех похвалила и отметила, что мы справились хорошо и она в нас не сомневалась.
Я вызвалась убрать испачканную посуду вместо дежурной гимназистки, пробравшись таким образом на кухню. В хозяйственном закутке, использовавшемся ученицами для уборки после уроков домоведения, стоял большой чан с водой и находилась глубокая раковина. Тут же имелась сосланная в уголок небольшая печка, которой редко пользовались из-за ее размеров. Приготовить пирожки без нее было бы гораздо сложнее. Я, конечно, могла вылепить их, а после поджаривать в комнате каждый на магической горелке, но это требовало больших затрат времени и сил, а потому поспешила воспользоваться печкой, пока убирала посуду.
Сунув пару монет помощнице поварихи, которая помогла внести в закуток испачканные блюда, получила от нее кусочек готового теста, капусту и лук. Недаром на плетении я была одной из лучших учениц, эти навыки особенно хорошо пригодились сейчас, когда приходилось одновременно мыть посуду и лепить пирожки для Аллара. Вырисовывая сложные фигуры и связывая их между собой, я задавалась вопросом, а как быстро могла бы управиться, владей навыком связывать внутреннюю силу с аурой вещей. Впрочем, на эксперименты не решалась, желая в этот раз не напортачить, чтобы достойно отблагодарить Олайоша.
Покончив с уборкой и готовкой, я завернула пирожки в специальную бумагу для выпечки, чтобы они не остыли до вечера, и поспешила отнести все в комнату, пока не пришла пора отправляться на послеобеденные занятия.
[1] Сабен — жена, супруга. Уважительное обращение к замужней женщине.
Глава 5. Приворот
Вечером мне оставалось ещё пробраться в преподавательскую башню и дойти до учительской Аллара. Олайош частенько задерживался допоздна в небольшом кабинете с чуланом для хранения учебных пособий. Готовился к занятиям, а после любил попить чай и немного отдохнуть, и я нередко по его приглашению составляла арису компанию, всегда без приключений минуя опустевшие после занятий переходы.
Башня преподавателей в отличие от крыла мужского общежития не находилась под запретом в вечернее время. Иногда ученики именно после уроков отправлялись на консультации, вот только наступала эта пора обычно перед экзаменами, в остальное время года особых любителей учебы в свободные от занятий часы не находилось.