«Не могу не отметить высокого мастерства исполнения — миниатюра дышит жизнью и, полагаю, очень точно передает истинный облик очаровательного оригинала. Я не посмел оставить это произведение художественного искусства, поскольку вы, несомненно, пожелаете сохранить его у себя. Потому отсылаю портрет с ответным письмом, снабдив конверт защитными чарами».
«Прелестная и очаровательная», — комплименты, а точнее дань этикету, даже немного польстили принявшему суровый удар самолюбию и придали сил дочитать главные и самые болезненные строчки:
«Вынуждены отклонить ваше поистине великодушное предложение. К огромному сожалению всего рода и моему лично, присутствуют определенные обстоятельства, вынуждающие повременить с женитьбой, а подавать надежду юным и привлекательным девушкам означает лишить их шанса более удачно устроить свою судьбу.
Остаюсь искренне Ваш, Э. тен Лоран».
Я дочитала, выдохнула, а потом скомкала лист, и рассыпавшиеся чары позволили письму скукожиться в бумажный шарик, который я и запустила в противоположную стену. Великодушное предложение! Насмешка, не иначе! Завуалированный намек на явную попытку купить дочери мужа.
Бросившись к изящному письменному столу, выдвигая ящик за ящиком и выбрасывая на пол все вырезки из журналов и газетных статей, я и их вознамерилась подвергнуть участи письма. Напрасно собирала, напрасно пыталась хоть что-то узнать о нем. Гордец! Мама верно сказала.
И только схватившись за толстую книгу в дорогом кожаном переплете, я одумалась и бережно прижала свою ценность к груди. Безумно редкая копия, сделанная с помощью уникального артефакта втайне ото всех, точно не заслуживала быть разорванной на мелкие клочки. Книга о гимназии Царима, о самом строении и его прошлом. Один экземпляр хранился в библиотеке школы, а другой был только у меня и лишь потому, что об этой тайной и явно наказуемой уловке никто не узнал.
Одних влечет богатство и роскошь, другие любят шокировать и впечатлять окружающих, некоторые предпочитают поражать эрудицией, а я тяготела ко всякой древности, старине, пропитанной духом веков и овеянной славой. Оттого так сильно полюбила новый дом, построенный три века тому назад, хотя в прежнем ветхом жилище прожила целых двенадцать лет. Когда появились деньги, а с ними и возможности, я посетила все удивительные и знаменитые места, где прошедшие века тесно переплелись с магическим наследием. Однако самой привлекательной и манящей для меня оставалась закрытая гимназия Царима, построенная далеко на границе.
Это место было особенным с совершенно невероятной историей, а под школу его отдали лишь три века назад. Я загорелась мыслью непременно поступить в гимназию, а папа и не подумал спорить, искренне веря, что его дочь достойна лучшего. После поступления я узнала об основателях — древнем роде тен Лоран.
Защитники! Одно слово пробуждало в людях трепет, а в моих мыслях Лораны совершенно невероятным образом стали частью духовного облика любимой школы. Я видела символику их дома повсюду, знала, какой вклад и кто внес в развитие гимназии, более того собирала всевозможные сведения: из газет, журналов, книг. Когда же поняла, что могу стать частью этого рода... Ох!
Меня не слишком волновало, каким окажется будущий муж, потому что с детства в голову прочно въелось убеждение, присущее большинству людей, о защитниках, как о созданиях без изъяна.
— Глупо, — вздохнула я, возвращая книгу в прежний тайник.
Глава 2. Новый преподаватель
Три месяца спустя
Занятие закончилось, но ученицы не спешили покидать классную комнату и выбегать в обширный холл женского крыла, чтобы немного размяться, а о чем-то приглушенно переговаривались.
— И почему ты не спрашиваешь, какую за новость все обсуждают?
— Что? — я отвлеклась от сложной схемы, похожей на кружевное плетение, и сосредоточила взгляд на подруге.
— У нас новый преподаватель, — приглушенным тоном сообщила Селеста, — все уже в курсе.
— Ах, это. Слухи давно ходили, — я собралась вернуться к изучению схемы, когда подруга толкнула локтем в бок.
— Давно-то давно, но теперь известно имя.
— Имя? — я нахмурилась, вынужденная вновь оторваться от сосредоточенного разглядывания тонких переплетений и без особого интереса ожидая подробностей.