— Оу.
— Ага. Но чинить теперь некому, так что…
— Ну да. Смотри, а вот и дорога.
Они встали у длинного моста. Справа, за рекой серым забором возвышался город, слева густел лес.
Пейзажи хорошо отвлекают внимание, когда голова гудит, а разговор не клеится.
— Мы можем остановиться в каком-нибудь доме на окраине города, — предложил Юпитер. — Ко мне пока идти нельзя — эта маниакальная пьянь наверняка все еще там.
— Хорошо. А как мы попадем внутрь? Наверняка все заперто.
— Если заперто — разобьем окно. Поиграем в анархистов. Все равно нас уже никто не арестует!
Девушка усмехнулась. Они шли по мосту. Черный город тонул в закате, внизу журчала река, а вдалеке шумел океан.
— На удивление спокойное продолжение такого суетливого вечера, как ни странно, — сказал Юпитер, глядя на пролетающих птиц.
Чайки надрывались от радости. Весь мусор теперь их, и никакие злые люди его не заберут.
Хоть кто-то счастлив.
Девушка, щурясь, смотрела на волны.
— Да, красиво, — согласилась она. — Слушай, как тебя зовут?
— С этого надо было начинать, — засмеялся юноша. — Меня зовут Юпитер.
— Меня Диана. Или Ди, мне так даже больше нравится.
— Очень приятно! — Юпитер с торжественным видом протянул Диане руку.
Девушка улыбнулась и пожала ее.
Они вышли на окраину мегаполиса, на ту самую часть, где небоскребы еще не захватили пространство, оставив место частным домам. Такие дома могли позволить себе только очень богатые люди, поэтому зачастую они были роскошными: в каждом не менее трех этажей и двенадцати комнат. Первый попавшийся Юпитеру и Диане стоял прямо у дороги — самый маленький и скромный из всех. Бледно-желтый, с красной кирпичной крышей и пластиковыми окнами, выкрашенными под дерево. Одно окно было нараспашку, а вот калитка оказалась заперта, и им пришлось перелезть.
— Ну вот зачем они заперли калитку? — возмутилась Ди. — Наверняка еще и дом заперли.
— Распространенное сочетание жадности и глупости. Или надеются когда-нибудь вернуться.
— Вот это вряд ли. Тем более что дом мы оккупируем, — Диана уже стояла за забором.
Юпитер спрыгнул к ней.
Они подошли к открытому окну и заглянули внутрь. Перед ними предстала самая обыкновенная гостиная на свете: белые обои, деревянный пол, кожаный диван и телевизор на полстены.
Как из каталога вырезали и вставили.
Скука.
— И зачем им такой огромный ящик? — спросил юноша и, подтянувшись, перелез через подоконник. Затем он протянул руку Ди, и втянул девушку внутрь.
— Может, тут жил фанат фильмов. Я бы посмотрела тут что-нибудь: совсем как в кинотеатре, — она отряхнула свои многострадальные колени от грязи.
Вдохновившись ее примером, Юпитер символично потер свои почерневшие ладони и проверил рану у себя на голове.
— Черт! Ди, я, кажется, потерял твои чулки.
— Ну и фиг с ними! — махнула рукой девушка. — Главное, кровь перестала идти. Может, найдем в этом доме, чем обработать.
Юпитер щелкнул выключателем. Свет не отреагировал.
— Ну, и как ты думал, это сработает? — Диана подняла бровь. — Нет людей — нет электричества.
— У меня вот был генератор. Может, тут тоже есть какая-нибудь запасная штука, дом-то богатый.
Он вышел в коридор и тут же налетел на платяной шкаф.
— Да блин! — юноша вернулся в гостиную, потирая ушибленный лоб. — Мы несем потери, Диана… Ди. Огромные потери нашего здоровья в этой войне за выживание.
— Да, с такими темпами от твоей головы вряд ли что-нибудь останется.
Она вошла в полукруглую арку, которая служила своеобразной дверью между гостиной и кухней. Кухня, опять же, оказалась одной из тех, которые все время печатают в каталогах для счастливых семей. Собственно, на столе как раз лежал один из таких каталогов — совсем фантазии у людей нет. Интерьер был увеличенной и объемной версией обложки: деревянные ящики с железными вставками и прозрачными стеклышками, идеально чистые столешницы, бежевая плитка на стенах и такой же бежевый, может, чуть светлее, кафель на полу.
Диана открыла первый попавшийся ей ящик и выудила оттуда фонарь.
— В таких домах, почему-то, все утроено одинаково, — она открыла кухонный шкаф. — Если побывал в похожем хоть раз, то всегда сможешь найти, где мусорка, а где шампуни.
Ди кинула Юпитеру банку бобов.
— Мышление одинаковое. Или воспитание. Или единая информационная волна, — юноша поймал вторую порцию.
— Это почти всегда одно и тоже. Особенно волна.