Только Полина оставалась одна. Рейнар старался загладить вину, балансируя на грани между влюбленной навязчивостью и дружеским вниманием. Она давно перестала упрекать его в случившемся, понимая, что мужчине осознать себя пешкой в чужой игре, возможно, сложнее, чем ей принять извинения. Они появлялись вместе в художественных галереях и на перфомансах, выходили в театры и на концерты. Папарацци мгновенно записали ее в близкие подруги и даже невесты, но время шло, студентка закончила магистратуру и открыла маленькое дизайнерское бюро. Докучные сплетники тут же приписали мелкие успехи связям и деньгам Гарнье. Статью Рейнара о ее первой выставке, тоже обязательно спишут на их близость, хотя теперь они видятся крайне редко.
Две недели на Азорах оказались ошибкой. Чуткий и внимательный Рей настолько старался все сделать хорошо, что Полине стало невыносимо тоскливо от слащавой правильности происходящего. Он окружал ее заботой, предугадывал желания, ловил малейшие смены настроения, а она… на третий день купила в лавке на побережье мольберт и краски, сбежала к озеру в долине на дне уснувшего вулкана и принялась писать — гортензии, азорины, гиацинты, барвинки и мертвый черный клематис, оплетенный цветущей гиностеммой.
Тогда и родилась первая серия ее по-настоящему самостоятельных работ — картин, глядя на которые Полина ощущала себя не учеником и подражателем, а художником. Статья в Apollo была способом Рейнара сказать миллионное по счету «извини», докучливое, но, все же, чертовски приятное. Ее заметили, ее поздравляли с успехом, ее приглашали на вернисажи. Лика была пятой за утро, кто звонил, прочитав журнал.
— Как дела дома? — поинтересовалась, лишь бы увести мать с любимой тропы отношений дочери.
— Суматошно. Владу предложили написать музыку к фильму, и он всерьез задумывается бросить работу, чтобы больше уделять времени творчеству. А твой брат… Ох, — в голосе женщины послышалась раздраженная усталость.
— Что, опять вырастил на соседском участке кусты вместо газона? — тяга младшего Карела к озеленению с каждым годом все больше выходила из-под контроля.
— Хуже. На школьном стадионе распустилось маковое поле.
— Надеюсь, не опиумный мак? — Полина хихикнула, представив довольное шалостью лицо брата и реакцию окружающих.
— Пока обычный, хвала Первородной. Но если так пойдет дальше, нам придется переезжать в пустыню.
— Сможете выиграть грант на ее озеленение.
— Кроме шуток, поговори с братом. Тебя он послушает.
— Сомневаюсь. Одиннадцатилетние парни знают все лучше всех, и уж точно лучше скучных старших сестер.
— Ты не просто сестра, ты — его героиня.
— Без геройских сил.
«Героиня», — определение скребло горло, стягивало голову свинцовым обручем и заставляло болезненно пульсировать черный цветок на плече. Жизнь, разделенная на «до» и «после». Прошлое волшебной Повилики — Клематис с магическим родовым знаком и настоящее обычной женщины — Полины Эрлих с красивой, но бесполезной татуировкой. Мир, в котором было любимое дело, успешное, приносящее радостное удовлетворение творчество, немного чокнутая, но любящая семья, друзья, готовые поддержать безрассудную глупость, и даже мужчины — непозволительная роскошь для женщин ее семьи, привязанных к единственному господину. Неделю назад ей исполнилось двадцать шесть. Смертельный для одинокой Повилики рубеж был успешно пройдет, стебель не пересох, корни по-прежнему крепко цеплялись за равнодушную землю. Просто еще один прожитый год. Год без него.
Полина свернула разговор округлыми общими фразами и обещаньями скоро приехать. Отложила телефон все еще щурясь от настырного весеннего солнца, любопытно заглядывающего сквозь листву в ее тихое убежище. Едва прикрытая плющом беззастенчивая нагота роденовой статуи в теплом утреннем свете отливала не холодом мрамора, но бархатистой нежностью кожи. Раз в год мадемуазель Эрлих приезжала в Вену, с одержимостью мазохиста вскрывая старую рану, садясь за один и тот же столик в «Централь», повторяя однажды пройденный маршрут. И каждый год оправдания мучительному ритуалу находить становилось все сложнее. В этот раз судьба сжалилась, подкинув приглашение к сотрудничеству от Кунстхалле* (выставочный зал современного искусства в комплексе Музейного квартала в Вене). Предположив очередной непрошенный подарок бывшего, Полина напрямую спросила Рея, но профессор искусств только пожал плечами и поздравил с завидной для художника возможностью выставиться в одной из самых популярных галерей.