– Если будет нужно - Ляпа поможет! Но не слишком рассчитывай на нее. - Атечи кивнула, а я вскочил на ноги и воскликнул. - Ну, а теперь по коням, - и возглавил караван.
Спустя пару часов скачки, мысленно проверил, где находятся степняки. Оказалось, мы двигаемся встречными курсами, а через полтора километра присутствует вполне подходящая поляна для сшибки. Поэтому тормознул, махнул рукой жрице, чтобы она устраивалась на отдых, и в одиночестве продолжил движение.
Выскочив на предстоящее поле боя, огляделся. Справа - на расстоянии метров двести, прыщом торчал маленький холмик. Очень удобное место, чтобы дождаться степняков. Им оставалось проскакать до поляны не более километра.
Утвердившись на вершине пупыря, бросил поводья и сосредоточился на мыслях и сознании своего коня. Нужно подготовить благородное животное. Мне предстояло драться кентавром, управляя конем лишь ногами и мыслями. Такой симбиоз необходим, чтобы освободить вторую руку под нож. Конечно, жалко, что у меня нет второй сабли под левую руку, и пока придется использовать кинжал, но это дело поправимое. Я легко добуду второй клинок в бою. Нужно только выбрать… какой получше.
Теоретически - у степняков имелся маленький шанс победить. Для этого им нужно навалиться всем скопом, связать в первых рядах схваткой на саблях и - за то короткое время, пока я не успел порубать этих смертников, из-за их спин, попытаться расстрелять меня из луков. В какой-то момент я мог не уследить за стелами в коня и не успеть отразить подарочек лично для себя со спины, а пропустив одну стрелу в любую часть тела, буду ловить все остальные во все возрастающем количестве. Впрочем, это так - голая теория, на практике бывает все гораздо проще… Очень мало кто остается с трезвой головой в горячке боя. Все решает автоматизм обучения и опыта. И я не думаю, что квалификация степных соколов уж настолько высока или среди них найдется великий стратег.
Но вот из-за кустов на дальней стороне поляны показались первые всадники. Через минуту на открытое пространство вымахнул весь отряд. Я насчитал сорок пять человек. Бросил поводья и усилием воли сначала шагом послал коня навстречу степнякам. Через десяток секунд степные бандиты увидели меня, обменялись гортанными возгласами и самый главный на снежно-белом, роскошном коне, как хрестоматийный герой-полководец выхватил свой клинок, махнул им в мою сторону и пришпорил лошадь. Началось!
С яростными воплями степняки пришпорили лошадей и орава воинов покаталась ко мне. Я ускорился и на рысях двинулся навстречу. Не доезжая метров двести, лава стала формировать крылья, охватывая с флангов. В то время, как центральные - слегка придержали лошадей, крайние - набирали ход, формируя вогнутый фронт. Но за луки, вроде, пока никто не брался… Лишь некоторые, на краях, взяли в руки арканы.
Наконец, я почувствовал - пора и тоже пустил лошадь в галоп. Выхватил саблю и нацелился в центр строя, рассчитывая первым номером сразить атамана на белом коне, по возможности, позаимствовав у него клинок. В самый последний момент перед сшибкой выхватил кинжал и прошел через строй степняков, отражая и нанося удары, как раскаленный нож сквозь масло.
В результате атаки на первом уровне боевого настроя ссадил с коней четверых, а атаману, как и планировал, отрубил кисть вместе с саблей и успел чиркнуть по правому боку, вскрыв ребра клинком, как пашню с корешками лемехом плуга.
Оказавшись за спинами всадников, резко осадив коня, развернулся на пятачке и бросил лошадь вдогонку. Вложил кинжал в ножны и на полпути, наклонившись с седла до земли, подхватил сабельку атамана. У него оказался, как я и думал, - очень приличный клинок.
Догнав последних, врубился в ряды и, работая двумя клинками, как фирменная газонокосилка, пошел сквозь строй, пластуя на части степных воинов. В основном со спины - отделяя оковалки от шеи. В суматохе боя, ссадил еще восемь человек, прежде чем большинство степных соколов смогло хоть что-то понять… Почувствовав, что рисунок схватки у моих противников становится более осмысленный, - снова бросил коня на левый фланг в самую гущу гарцующих всадников, стараясь по максимуму запутать всех, делая неожиданные рывки в сторону и создавая своими действиями суматоху и неразбериху.
По результатам - этот прорыв можно было сравнить с ударом булыжником по куче глиняных крынок. В сторону летели осколки в виде отрубленных рук, голов и распластанных тел. В этом эпизоде успокоил двенадцать человек. Можно сказать, - ополовинил отряд. Таким образом, за неполные пять минут схватки - от моей карающей длани пали двадцать два человека и в сухом остатке, живых степняков оказалось чуть более двух десятков. Они, как суматошные мальки от щуки, прыснули в разные стороны и… почти все взялись за луки, сразу сменив личины глупых мальков - на рассерженных и страшноватых шершней.
Я тоже вымахнул из общей кучи в сторону, убрал саблю и выхватил из налучья лук. Как говорится, - поглядим, кто из нас круче! Стрелять начал первым, интуитивно выбирая из общей массы наиболее опасных стрелков. Сложность моего положения состояла еще и в том, что приходилось, как выцеливать степняков, так и следить за стрелами, летящими ко мне. Но на каждый выстрел в меня я делал три - обратно и через пару минут успокоил всех лучников - семнадцать человек, вдобавок, стараясь вести отстрел степняков так, чтобы не ушел ни один гнус смердячий…
Последняя шестерка оставшихся в живых, в панике крутилась на пятачке схватки - уже ничего не соображая, и я наблюдал за ними с усмешкой, поджидая когда кто-нибудь соберется и ударится в бега. Таких идиотов нашлось трое и каждый получил стрелу навылет по центру между лопаток. Оставшиеся трое, бросили поводья и повесили головы. Я смотрел на них с кривой ухмылкой, по-прежнему держа наготове лук с наложенной стрелой. Но вот, наконец, один из гордых воинов степей принял решение, сошел на землю и встал на колени. За ним последовали остальные…
Я вздохнул. Пленные мне были ни к чему, да и в живых я оставлять никого не хотел. Тем более, что один из троих, это ж надо же, был мой старый знакомец - его я совсем недавно пометил крест на крест плеткой по лицу. Поэтому вложил стрелу в колчан, а лук в налучье, и соскочил на землю. Подошел к рецидивисту и махнул саблей с оттягом, отделяя голову от плеч… Все-таки отличный клинок мне подарили Алиманы!
Затем повернулся к еще оставшейся в живых сладкой парочке и рыкнул.
– Встать! Сабли наголо, - и, когда степняков подбросило на ноги, гаркнул. - Нападай! - Но вольные буревестники степей стояли, понурив головы, и лишь вздрогнули после приказа. Я в сердцах бросил. - Твою мать! - Шагнул ближе и два раза махнул саблей, подрубая каждому шею, кому справа, кому слева. Конец спектаклю. Занавес.
В сердцах сплюнул и вытер саблю о халат ближайшего воина. Переступил через труп и двинулся по спирали, собирая стрелы и добивая подранков. По дороге, там, где это возможно, ловил оставшихся без хозяев лошадей и делал предварительный осмотр. В последний момент созрело решение из табуна выбрать две штуки и затем использовать в качестве заводных для себя и Атечи. Если очередной конь проигрывал уже отобранной паре, снимал уздечки, резал подпруги седел и отпускал на волю, на прощанье, припечатывая смачный шлепок по крутой заднице. Глядишь, кто и выживет, а на широких просторах пограничья, появится еще один табун диких лошадей.
Закончив зачистку, заметил у дальней кромки кустов белого коня атамана и на сердце, вроде бы и без причины, потеплело. Вскочил в седло и направился к этому белоснежному чуду.
Это оказалась кобыла - отменной стати и благородных кровей. Она косила на меня карим глазом и, остановившись от нее в нескольких шагах, я подумал, что есть в ней что-то колдовское… Возможно, среди ее дальних предков были единороги. Нагуляла, так сказать, мамаша на стороне от благородного…
Соскочил на землю и, вытянув перед собой руку, направился к Снежинке. Имя легко и естественно проявилось в голове, как будто так было всегда. Подошел вплотную, положил ладонь на шею и ласково погладил атласный шелк кожи. Хороша. Умна. Надежна.