— Ты загонишь себя, — сочувственно твердила она, — разве можно так, без отдыху, без продыху. Отоспись, погуляй, поешь хоть нормально в конце концов!
Катька была уверена, что всё от любви.
— Это как наркотик, — утверждала она умным тоном, — тебя плющит от твоего парня. Хотя, если бы у меня был такой, меня бы тоже разрывало, — добавляла она, закатывая глаза.
В ее словах была доля истины. Ренат удивительно действовал на нее, рядом с ним Алиса чувствовала себя способной на многое. Впрочем, когда она призналась ему в этом, то Ренат объяснил, что это вполне естественно.
— Тина не говорила тебе? — удивился он, — у каждого гипера есть аура, влияющая на окружающих. Кто-то маловосприимчив, а кто-то, как ты, впитывает ее словно губка. Моя аура это то, что ты ощущаешь — внушать уверенность и веру в свои силы, рядом с Тиной люди могут легко найти лучшее в себе, а Эстер сподвигает на решимость. Хотя, — Алиса слышала, что он улыбается, — она у нас эгоистка, и использует свою способность, в основном, в свою пользу.
— А я? — полушепотом спросила Алиса.
— А вот это мы и должны выяснить, — так же прошептал Ренат и притянул к себе, безошибочно находя ее нежные губы.
До последнего звонка оставались считанные дни. Учителя сами сходили с ума, и нервировали учеников, рассказывая страшные истории предыдущих лет. Алиса была спокойна. Ее совсем не трогали рассказы школьного психолога о том, как один мальчик пытался списать и был с позором изгнан, а одна девочка так волновалась, что у нее началась эпилепсия. Ей даже было смешно всё это слышать, и на одном из очередных собраний она не сдержалась и хмыкнула. Заместитель директора, монументальная дама с выбеленными волосами, тут же отреагировала.
— Илюшина, тебе смешно?! Ты думаешь, что если ты хорошо учишься, то ты застрахована?! Единый государственный экзамен это ваш путь в будущее!
Она еще много чего говорила, через слово вставляя "единый государственный экзамен", размахивала руками, смотрела на Алису строго, и всё это время приближалась и приближалась, пока не уперлась в Алисину парту.
— Самонадеянность и безответственность, Алиса, это то, что может вас погубить, — произнесла женщина, но тон ее был уже не такой грозный, видимо, пока подбиралась, растратила все силы, — ты понимаешь?
Алиса кивнула. Связываться с завучем не хотелось, да и она понимала, что та просто делает свою работу. Как умеет, так и делает.
— Я понимаю, Инга Станиславовна, — сказала она с улыбкой.
Завуч вдруг вздохнула, плечи ее опустились, она будто вся расслабилась, и, неожиданно для всех учеников, вытянула из-за парты стул и присела посередине класса.
— Ребята, всё это, на самом деле, не важно. Поверьте мне, кто как учится, тот так и сдаст экзамены.
В классе пронесся негромкий гул.
— А как же лотерея, Инга Станиславовна? — раздался голос с последней парты, — вчера психологичка, то есть Татьяна Сергеевна, говорила, что один ученик учился плохо, но выбирал ответы рандомно, и сдал на "сотку"?
— Самсонов, — завуч нарочито нахмурила тонкие брови, — ты такой взрослый, у тебя, вон, борода растет, и всё еще веришь в сказочки? Поверь мне, таких удачливых один на миллион, и ты, Самсонов, в этот процент точно не попадешь, поэтому не вздумай пропускать консультации.
Самсонов шумно выдохнул и отвалился на спинку стула, всем видом демонстрируя разочарование в жизни.
— Экзамены эти пролетят как один миг, и вы, уже не дети, выйдете в жизнь, держа в руках синенькие, а кто-то и красные, корочки, и в тот момент эти корочки будут решать вашу судьбу. Поэтому вам нужно решить для себя, чего вы хотите. Не мамы и папы, не мы, учителя, а вы. Потому что, может так случиться, что на выходе вам не нужны будут ни эти пятерки, ни нервы, потраченные на экзамены. Или наоборот, вы будете клясть себя, что не напряглись всего лишь чуть-чуть, и теперь этот "чуть-чуть" отделяет вас от вашей заветной цели. Подумайте, ребята, примите решение, и с этим решением идите дальше.
Завуч вздохнула, встала со стула, аккуратно задвинула его на место, вернулась на свое место.
— Все всё поняли?! — спросила она, — не забываем расписание консультаций! Сейчас все свободны.
— Она что, успокоительного хлебнула? — Катерина на ходу засовывала в сумку блестящий блокнот, — "бэшки" говорили, она вчера орала как припадочная. Да пофиг на экзамены, ты платье на выпускной купила?
Выпускной был событием номер один, и обсуждали его не меньше экзаменов. Платье Алиса ходила покупать с Эстер. Вообще, она собиралась позвать Тину, памятуя, какие красивые наряды были у той на фотографиях, но вдруг зазвонил телефон, и это оказалась Эстер. Алиса даже не успела удивиться, Эстер тут же выдала, что Ренат разболтал ей о намерении Алисы принарядиться, и она страсть как желает в этом поучаствовать. Эстер оказалась очень интересной, вначале Алиса побаивалась ее острого язычка, но, спустя четыре часа, когда обе, уставшие, но довольные сидели в кафе, пили малиновый чай и смеялись, она решила, что Эстер просто чудо. Младшая сестра Рената оказалась очень интересной, она болтала, сыпала шуточками, сама была очень смешливая, заговаривала с консультантами будто они самые родные ей люди, и те, попавшие под обаяние девушки, несли самое лучшее, что было на их вешалках. Алису приодели на славу.
— Ты как хочешь — вамп или прелесть? — поинтересовалась Эстер, когда они вошли в торговый центр.
— А и то и то нельзя?
— Ну конечно нет! — голос Эстер взлетел, и Алиса почувствовала себя дурочкой, — хотя… Ты еще не доросла до вамп, будем искать прелесть!
И они нашли. После примерки тысячи платьев, костюмов, снова платьев, нашлось то, которое Эстер оценила легким выдохом и кивком головы.
— Это оно, — сказала она, придирчиво оглядывая Алису со всех сторон, — идеальная прелесть! Теперь к платью нужны туфли!
***
И последний звонок, на котором директор давала стандартные напутствия, и экзамены, пролетели, как и говорила завуч, в один момент, и наступил день выпускного.
— Бабуля, ты обещала не плакать, — Алиса терпеливо ждала, пока бабушка достанет платочек и промокнет красиво накрашенные Димой глаза.
— Всё, всё, — бабушка улыбалась сквозь слезы, — иди, фотографируйся!
Торжественная часть закончилась, все слова были сказаны, цветы подарены, шары выпущены. Теперь наступила очередь бесконечных фотографий.
— А-ли-са! — класс уже стоял построенный "лесенкой" на ступенях крыльца, ждали только ее.
Стараясь не вывихнуть лодыжку на высоких каблуках, Алиса бросилась к ним, забежала в третий ряд сверху и втиснулась между Катькой и Косых, который ради торжественного случая снял вечную черную толстовку и приоделся в бежевый костюм.
— Илюшина, ты мне на ногу наступила! — возмутился он, но Алиса шикнула на парня, и он, с недовольным лицом, повернулся к фотографу.
Групповые фото закончились, и фотограф теперь снимал желающих, по двое, по трое, с родителями и классным руководителем. Алиса, кажется, перефотографировалась со всеми, и даже с зареванной Олькой Поляковой, которая никак не могла успокоиться, рыдала с самого вручения аттестатов. Полякову успокаивала мать, протягивая желтые горошинки валерьянки, Олька глотала их, но справиться с собой не могла.
— Можно с тобой сфотографироваться?
Алиса, которая тоже немножко поуспокаивала Ольку, обернулась на голос. Драгон. Сегодня он был, кажется, на удивление расслабленный, даже улыбался, когда девчонки висли на нем, и не сверлил ее взглядом.
— Ну конечно, Кирилл, — Алиса была готова обнимать весь мир, такое у нее было хорошее настроение, — давай.