— Господи, — пробормотала Алиса, и украдкой взглянула на свою руку. Никакого переливания она не увидела.
Небо темнело, но Москва не собиралась спать, и вокруг ту и там зажигались фонари и подсветки. Это было похоже на новый год, только летом. Они вышли на проспект, и Алиса только успевала крутить головой, тут и там стояли иллюзионисты, фокусники, певцы с гитарами и флейтами, подставляющие слушателям раскрытые чемоданы от инструмента, продавцы сладкой ваты и мороженого, проезжали велосипедисты, и выкручивали ногами кренделя роллеры. Пахло шашлыком и чем-то сладким, и Алиса почувствовала, что в животе урчит от голода.
Ренат то ли услышал, то ли почувствовал, но, пять минут спустя вывел девушек к летней веранде кафе. Они сели так, чтобы видеть, что происходит вокруг.
— Могу я вам предложить меню?
К ним подошла невысокая полноватая девушка, в бежевой униформе и белом фартуке. Девушка улыбалась, и смотрела, в основном, на Рената.
— Да, — Ренат взял меню, пролистал его, — мне, пожалуйста, стейк и салат из баклажанов…
Он взглянул на Алису и Тину, те сосредоточенно просматривали меню. Девушка терпеливо ждала.
— Мне шашлычки из семги, — наконец произнесла Тина, — и картошку фри.
— А я буду цезарь с креветками, кебаб из птицы и тоже фри, — добавила Алиса.
Девушка записала, сунула блокнот в кармашек и удалилась.
Алиса посмотрела ей вслед — что-то в этой девушке было странное, но что, она не поняла.
Они ждали свою еду, Алиса жевала удивительно вкусный теплый ржаной хлеб и записала водой из высокого стакана.
— Ты вроде сейчас хлебом наешься, — улыбнулась наблюдающая за ней Тина.
Официантка принесла тарелки, расставила их на столике.
— Пахнет потрясающе! — похвалил Ренат.
Девушка застенчиво улыбнулась. И тут до Алисы дошло. Она дождалась, пока официантка уйдет, и прошептала, наклонившись к друзьям:
— Она тоже гипер!
— Кто? — Тина наморщила лоб и огляделась.
— Официантка!
Ренат огляделся — девушки не было видно.
— Да нет, тебе показалось, — с сомнением в голосе произнес он, — я бы почувствовал.
— И я тоже, — Тина пожала одним плечом.
— А мне показалось, от нее исходит аура, — настойчиво твердила Алиса.
— Ладно, вернется — посмотрим, — успокоила ее Тина, — ешь давай!
Алиса ела, но ощущение присутствия не давало ей покоя. Девушка-официантка подходила еще раз, спрашивала про десерт, и Алиса специально долго выбирала, чтобы Тина с Ренатом могли хорошенько рассмотреть. Но даже после того как она, наконец, выбрала мороженое с сиропом, они ничего не увидели.
— Не переживай, — успокаивала Тина девушку, видя, что та не на шутку расстроилась, — ну бывает.
Вернулись домой глубоко за полночь.
— Я в душ.
Алиса была расстроена. Она долго мыла волосы и думала о том, что ей никогда в жизни не научиться всему тому, что умеют Тина и Ренат. Она вспомнила девочку-фигуристку. Наверное, те, кто решил доверить ей этого ребенка, ошиблись, потому что толку с нее, как с козла молока. Хорошее бабушкино выражение, как раз в тему.
Она вышла из ванной, намотав полотенце на голову. Брат с сестрой сидели в кухне и тихо разговаривали. Алиса не собиралась подслушивать, но всё же перед тем как войти, притормозила у косяка.
— … ошибиться можно не почувствовав рядом стоящего, а она уверена, что ощутила! — полушепотом сказал Ренат.
— Ну, знаешь, может она выдает желаемое за действительное, — ответила Тина, — в любом случае, наша задача — учить и наблюдать, учить и наблюдать. Ты предложил ей?
— Нет еще, — голос Рената был глух, — я бы не хотел…
— А что ты предлагаешь, оставить ее тут одну?! — Тина была недовольна, — не выдумывай!
Алиса вдруг звонко чихнула, поняла, что выдала свое присутствие, и вошла в кухню.
— Ну наконец-то, — улыбнулась Тина, — если нужно, фен в моем чемодане.
Еще полчаса она сушила волосы. Это был мучительный процесс, но ложиться в кровать с влажной копной было совершенно невозможно. Пряди путались, она дергала их и морщилась.
— Дай мне, — Ренат подошел сзади, взял у нее расческу и фен, и начал аккуратно разглаживать спутанное полотно волос. Удивительно, но в его руках волосы стали послушными, и Алиса жмурилась от удовольствия.
— Ну вот и всё, — Ренат выключил фен, положил его на низкий столик, потом подошел к сидящей на стуле Алисе, собрал волосы в пучок, намотал на руку, запрокинул ей голову, и, наклонившись, поцеловал. Алиса вскинула руки ему на плечи, Ренат подхватил ее и понес в спальню.
Невысокая, очень широкая кровать была застелена огромным белым пледом, он усадил ее, сам перекрестил руки, взялся за край футболки, потянул и снял. В комнате было темновато, но она видела его рельефный торс, широкую грудь, а, подняв взгляд, увидела, как блестят его глаза. Он встал коленом на кровать, матрац промялся, и Алиса слегка подалась назад. Теплыми пальцами он снял с нее большой махровый халат, бросил его на пол. Он не отводил от нее глаз, и Алиса покрылась мурашками. Он поглаживал тихонько, едва касаясь, потом наклонился, поцеловал в шею, потом в плечо… Алиса повернулась, закинула ему руки на плечи и потянулась губами.
Этот поцелуй был другой. Ей казалось, что те, предыдущие поцелуи были самыми страстными в ее жизни, но сейчас она поняла, что нет предела совершенству. Она будто выпила энергетик, ей хотелось подтолкнуть его, заставить всё делать быстрее, она даже взялась за ремень на его брюках… Но Ренат мягко отстранил руки, подхватил ее и перенес в центр ложа. Алиса задыхалась и вздрагивала от каждого его прикосновения. Он лег рядом, губами накрыл сосок, рукой провел по животу, медленно спускаясь вниз, и положил пальцы на холмик между ног. Она выгибалась, как натянутая струна, как инструмент лозоходца, который почувствовал воду, тянулась к этим рукам, ища в них источник наслаждения. Конечно, он был именно такой, как она мечтала. Он виртуозно играл на ее теле, а она вздрагивала, стонала, изгибалась и просила еще. Он давал ей отдохнуть, и начинал снова, и огонь, который он в ней зажег, загорался внизу живота и расходился по всему телу, давал силу и обессиливал одновременно. А когда ей показалось, что она больше не выдержит этой прекрасной муки, он вдруг оказался сверху, большой, горячий, накрыл ее своим телом.
— Если хочешь, можешь жить у меня.
Он сказал это после всего, когда они лежали, тесно прижавшись друг к другу и укрывшись одеялом до самого носа.
— У тебя? — Алиса удивленно повернула голову.
— Ну здесь, — Ренат посмотрел на нее, — зачем тебе общежитие, если есть квартира.
Удивительно, но она совсем забыла, зачем приехала в Москву, и долго соображала, о чем он говорит.
— А…ты? — осторожно спросила она. Этот вопрос волновал ее еще дома, но теперь пришло время задать его.
Ренат помолчал.
— У меня есть дела там, — наконец произнес он, — но как только я закончу, сразу приеду.
Это была хорошая новость, и Алиса с улыбкой еще теснее прижалась к возлюбленному. Он прижал ее к себе, повернулся, уткнулся носом ей в волосы, долго дышал теплым воздухом, потом чмокнул.
Они улетели рано утром. В десять утра по местному времени уже спускались с трапа, Алиса очень не выспалась и хотела только одного — завалиться на полдня в кровать. И она осуществила свое желание. Тина из аэропорта уехала к себе, Ренат довез Алису до дома, но заходить отказался.
23
— Ну ладно, — огорченно пробормотала Алиса, а потом стояла под козырьком подъезда и смотрела, как такси выезжает из двора.
— Бабуля, я дома! — она вошла, открыв дверь своими ключами.
Дома никого не было, но на столе стоял завтрак и лежала записка, сообщающая, что бабушка вернется ближе к обеду.
— Труженица моя, — сказала Алиса. — Привет, Заяц!
Зайка, пожилая чихуахуа, вышла из спальни, подошла к Алисе и подняла голову, ожидая похвалы или чего-нибудь вкусненького. Алиса наклонилась, взяла собаку на руки. Зайка была почти невесомая, косточки прощупывались под кожей. Алиса оторвала кусок блинчика, подставила собаке под нос. Зайка понюхала и отвернулась.