Алиса вздрогнула и покрылась мурашками.
— А он причем?
— Странная ты, — Катерина усмехнулась, — все вокруг видят, одна ты как слепая.
— В смысле? — Алису беспокоил этот разговор. То, что произошло несколько часов назад не выходило из головы.
— Да он же влюблен в тебя!
— Катька, ты куку?
— Серьезно! Глаз не сводит!
— Ну да, — Алиса хмыкнула, — помнишь, как он в шестом классе стул из-под меня выдернул?
— Ну так это когда было!
— А в восьмом сумку спрятал в спортзале, я три часа искала.
— А кто тебе помогал? — хмыкнула подруга.
— Помогал?! Он таскался сзади и оскорблял.
— Ой, подруга, я от тебя в шоке. Он же повод искал побыть с тобой наедине!
— Слушай, Гордеева, — Алиса решила прервать романтические фантазии подружки, пока ту не занесло в ванильные дали, — ты, похоже, на фоне гормональных изменений слегка поехала рассудком. Драгон и я?! Он же ненавидит меня с третьего класса.
— От любви до ненависти… — пропела Катерина.
— Короче, — Алиса устала спорить, — я подумаю. Но, скорее нет, чем да. Конечно, если ты не придумаешь, как уговорить бабушку отпустить меня в гнездо пьянства и разврата на всю ночь. Давай, пока!
Она отключилась, и обессилено упала на кровать. Боже, что у этой Катьки в голове?! Драгон в нее влюблен… Ну-ну. Жирная Плюшка — это как раз те слова, которые влюбленный мужчина говорит женщине.
Но его поведение ее беспокоило. Не хватало еще, чтобы перед экзаменами у него появились силы и желание третировать ее. Алиса решила, что если еще раз он приблизится к ней, она… Что она сделает, Алиса не придумала. Но что-нибудь решительное. Ибо нефиг!
4
Но ни завтра, ни в следующие дни Драгон не делал ничего предосудительного. Он, как обычно, нервно ехидничал над одноклассницами, которые ежедневно пытались вывести его на эмоции, смеялся с одноклассниками, присоединяя свой смех к басовитому гоготу повзрослевших недорослей. Было, правда, одно, но это было скорее хорошо, чем плохо. Он перестал бычится на Алису. Сколько она помнила, Кирилл смотрел на нее исподлобья, а теперь он совсем перестал на нее смотреть, перемещая взгляд через нее, будто она — пустое место. Ну и ладно, так даже лучше.
Новый год приближался. Конечно, Алиса не смогла придумать ничего более-менее внушающего доверие. У нее вообще с этим, с враньем, всегда получалось плохо. А Катерина, вечная выдумщица, придумала.
— Скажи, — подбивала она, что ты пойдешь ко мне! — глаза подруги светились, как всегда, когда в голову ей приходила отличная, по ее мнению, мысль, — у меня, кстати, реально дома никого не будет, родители с братом уезжают на четыре дня за город в санаторий!
Идея была, конечно, заманчивая. Вечером, когда бабушка в хорошем расположении духа смотрела какой-то сериал про полицейскую собаку и вязала, Алиса вышла из комнаты, присела рядом. Бабушка взглянула на нее, и тут же вернулась к спицам. Алиса мялась, не зная, как начать.
— Ну, чего сопишь? — бабушка приспустила очки на кончик носа и улыбнулась, — спросить что-то хочешь?
— Да, — Алиса не выдержала и широко улыбнулась, бабушка всегда видела ее насквозь, — бабуль, как ты смотришь на то, чтобы я на новый год сходила к друзьям?
Бабушка перестала вязать, сняла очки.
— К друзьям? — переспросила она, — к кому? К Катерине?
— Ну да, — заторопилась выдать информацию Алиса, — у нее все собираются, и меня позвали.
Бабушка взглянула Алисе в лицо.
— Совсем ты у меня взрослая стала, — сказала она тоном, который Алиса хорошо знала. Этот тон, печальный, врастяжку, со слезой в голосе, не предвещал ничего хорошего, — скоро и отпрашиваться перестанешь, встала и пошла куда тебе надо, а я спать не могу, пока тебя дома нет…
— Бабуль, — попыталась возразить Алиса, но бабушка вдруг как-то собралась, откашлялась и произнесла:
— Иди!
— А? — Алиса не сразу поняла, поэтому переспросила, — чего?
— Иди к своей Катерине, — бабушка вздохнула пару раз, будто пыталась справиться с эмоциями, — чего тебе дома сидеть, погуляйте там, своей компанией. А я к Инне Ивановне на пару часиков сбегаю, давно уж звала меня, всё некогда было.
— Бабулечка! — Алиса набросилась, обхватила бабушку за шею.
— Ну хватит, хватит, — бабушка улыбалась, — придумай, в чем пойдешь, может платьишко какое-то купить, ничего свеженького давно не покупала. Только дай слово, что никакого алкоголя! И не смотри на меня так, знаю я твоих друзей!
— Ой, — Алисе стало смешно, — ты так говоришь, будто они — запойные алкоголики!
— Настойчивое желание выпить это признак алкоголизма! — бабушка назидательно подняла палец вверх.
Оказавшись в своей комнате, Алиса тут же позвонила подруге.
— Супер! — Катерина издала какой-то радостный то ли взвизг толи свист, — а говорила не отпустит!
— Это так странно, — Алиса накручивала на палец прядь волос, она всегда так делала, когда была в недоумении, — чтобы бабуля вот так отпустила…
— Алиска! Тебе восемнадцать! Твоя бабушка, наверное понимает, что нельзя держать дома взрослого человека. Ну, в любом случае, это нам на руку. Ты в чем пойдешь?
— Не знаю… — Алиса и правда не знала, — может в синем брючном костюме?
— Ой, ну нет, — Катерина шумно засопела в трубку, — он же деловой!
— Зато он мне идет! И лишнее… скрывает.
— Пойдешь в нем в институт поступать!
— Ну тогда… То, черное… Оно элегантное и до колена…
— В котором ты ездила на похороны своего двоюродного дедушки?!
Тогда желтое с ирисами, — уныло, ни на что не надеясь предложила Алиса.
— Ну нет уж… Надо что-то новое! Жду тебя через час в "Шоппингауэре"!
— Ой, ну не-ет! — протянула Алиса, но Катерина не стала слушать и отключилась.
"Шоппингауэр" славился тем, что имел в своем ассортименте много красивых вещичек, но, главное, там всё было в одном экземпляре, и если девушка покупала наряд, она могла быть уверена, что в городе больше не будет никого в таком же. Эта эксклюзивность подтверждалась заоблачными ценами. Алиса посмотрела баланс. Денег было не слишком много, но просить у бабушки она не хотела. Ладно, зато Катькин задор будет ограничен определенной суммой, решила Алиса.
Через час она была на месте.
— Сейчас будем творить волшебство! — Катерина помахала воображаемой волшебной палочкой, и, оглядевшись, указала на стойку с платьями в пол, — начнем отсюда!
— Чувствую себя Золушкой, — пробормотала Алиса.
И всё завертелось. Продавец-консультант подносила наряды, и Алиса сбилась со счета. Ее теребили, заставляли выходить, демонстрировать. Катерина сидела на диванчике, попивала чай с конфетами и вообще выглядела как миллионер из "Красотки", с одной лишь разницей — неприличной суммы у нее не было.
— Вот! — вдруг заорала она, когда Алиса, хромая и поправляя спущенное плечо, вышла из примерочной.
Катерина положила недоеденную конфету на салфетку, вскочила, подбежала и с благоговением провела ладонями по тонкой ткани платья.
— Мне ужасно нравится!
Самой Алисе казалось, что она похожа на кусок безе. Она вообще до сих пор была уверена, что уж ей-то, с ее фигурой, носить розовое, с блестками, да еще и приталенное, запрещено законом. Но подруга ахала и охала, кружа вокруг нее.
— Я бы сама надела, если бы был мой размер! — уверяла Катерина, и это был комплимент платью, — это не платье, это мечта! Мы берем!
После покупки мечты на карте осталось триста рублей. Даже двести девяносто восемь. Зато в руке покачивался красивый пакет, и Алиса неожиданно осознала, что чувствует себя счастливой. До сих пор после похода в магазин с ней такого не было, только смертельная усталость.
Бабушка тоже одобрила покупку.
— Ты такая красивая, — произнесла она с дрожью в голосе, — похожа на маму.
Бабуля всегда в лучшие моменты жизни видела в Алисе маму. При том что мама была худенькой высокой брюнеткой, а Алиса уродилась в незнакомого отца — низкорослая полноватая блондинка.
— Только вот надо плечики получше закрепить, — добавила бабушка, нахмурив лоб, — а то падают.