— Вот! — ткнул он пальцем в страницу где-то ближе к концу книги.
— Что ты искал?
— Я нашел заклинание, которое снимет защитное поле.
Он радовался находке словно ребенок, а я недоумевала.
— Не думаешь ли ты открыть границу?
— Именно так!
— Зачем?
— Что б все наместники вернулись восвояси!
— Они не вернуться, я им уже предлагала. Говорю тебе: они уже все тут поделили. Наместники уверены, что разобьют Хамсина даже своими малыми силами. А если ты откроешь границу, сюда хлынут еще и их гвардии на подмогу.
Абарис нисколько не удивился всему сказанному. Только спросил, скосив голову, словно проверяя меня:
— А тебе досталось что-нибудь в этом дележе?
— Я не принимала в нем участие.
— А хотела бы?
— За кого ты меня принимаешь, жрец? Я хочу спасти Гиперборею от наместников, в том числе и от Хамсина!
Абарис поднялся, вышел из-за кафедры и подошел поближе.
— Ты говоришь неправду. Ты боишься Хамсина, потому что знаешь, что у тебя его Медные Горы, которые он захочет вернуть в первую очередь. И вовсе не судьба Гипербореи волнует тебя, а своя собственная. Наместники не принимают тебя в свой круг, потому ты и растерялась?
— Это не они не принимают меня! Это я не хочу быть среди них! Хорошего же ты обо мне мнения! Раз так, то я убираюсь отсюда!
Я соскочила с места, отшвырнув мешавшее мне пройти кресло.
— Да? И куда же ты пойдешь? — донеслось мне в след.
Я остановилась и снова повернулась к нему лицом:
— Я? Я пойду искать ареопаг. Я найду их, приведу в чувство и… А дальше посмотрим! Эти заспанные рохли — единственные, кто еще может как-то спасти положение! Может быть…
Абарис вздохнул:
— Не кипятись. Я ведь не со зла все это говорю. От безысходности…
— Абарис. Я хочу помочь, но не знаю как.
— Эх, Беатриче. Тебе бы переодеться надо.
— Что?
Мне очень хотелось отыскать ту мою одежду, в которой я сюда приехала из дома. Но ее видимо уничтожили. Пришлось довольствоваться таким же нарядом с вариациями на самобытную тему, в котором я была одета со времени побега из этого дворца. Предложенное Абарисом женское платье было отвергнуто мной. Куда бы я смогла тогда приладить портупею?
Мне удалось разыскать и моего кентавра, конечно, не без помощи Трои. Шабур вырвался на волю из конюшен принципала и давно уже разгуливал на свободе в предместьях Аполло-Порт, питаясь подножным кормом. Так наша команда опять стала в полном сборе. Почти. Не хватало еще только одного — Беса. Но с тех пор, как мы попали к Хамсину, о нем ничего не было слышно.
Я старалась избегать общества наместников. Теперь они наверняка все думали, что я на стороне Хамсина. Возможно, и Гавр тоже… Ну, и ладно! Может быть, мне это даже на руку. Неясыть вопреки своему обещанию помогать мне исчезла сразу же после того, как мы прибыли во дворец. По словам Абариса, она не стала располагаться на отдых, как он ей предложил, а лишь поклонилась, сказала "еще увидимся" и удалилась куда-то по своим делам.
Между тем наместники, пребывая в спокойствии и праздности, расположились во дворце Справедливости, ожидая, видимо, когда же Хамсин соизволит на них напасть. Заняты были лишь псы-духи, обходившие дозором столицу, запугивая остатки местного населения и ожидая движения войск. Население, между тем потихоньку, минуя песьи заставы, убегала в неизвестном, но вполне угадываемом направлении реликтового леса. А Хамсин, само собой и не торопился отвоевывать свою столицу. Он, видимо, тоже ждал.
Некоторое время, около трех суток, мне вполне удавалось избегать Гавра и всех его собратьев, благодаря величине дворца, в котором всегда находился удачный поворот, а за ним еще два-три с лестницами, потайными нишами, шторами и пустыми комнатами. Но однажды из-за угла совершенно неожиданно возник Эгмонт. Троя как раз отлучилась куда-то и не смогла предупредить меня.
— Беатриче, мы разыскиваем тебя повсюду, — сказал он серьезно, хотя обычно всегда ерничал и острил.
Я сразу почуяла недоброе. У меня и раньше были догадки по поводу намерений наместников. Они точно не были в восторге оттого, что я не разделяла их взглядов на дальнейшую судьбу Гипербореи.
— Зачем вы меня ищите?
— Ты не была на нашем прошлом собрании…
— Какой толк от этих ваших собраний?
— Твое предложение ты уже озвучила нам. Но у других наместников то же есть мнения.
— Конечно. Я этого не отрицаю. Вы должны выслушать всех. Но судя по тому, что все вы продолжаете заседать в столице, проводя многочисленные собрания и пиры, все эти мнения сводятся к одному: торчать в Аполло-Порт и чего-то там ждать.
— Но если мы разойдемся по домам, как ты предлагаешь, то Хамсин останется здесь и постоянно будет всем угрожать. И прежде всего, между прочим, тебе!
— Было бы лучше разбить Хамсина сразу, пока он не собрал под свое крыло почти все местное население. Вот тогда бы был толк!
— Нам и сейчас ничего не стоит победить его со всем его смертным войском.
— Тогда почему вы тянете время? И вместо того, чтоб выйти в поход, отсиживаетесь здесь, между тем, как гипербореи один за одним покидают Аполло-Порт. Знаете что? Для этой земли вы — настоящее бедствие! И даже Хамсин рядом с вами не так уж и плох!
— Я смотрю здесь происходит стихийное собрание, — раздался голос из-за спины Эгмонта и вскоре появился его обладатель — Аттила. — Я слышал твои последние слова, Беатриче. Наши худшие подозрения к сожалению подтверждаются.
— Интересно, и что вы там подозревали? — на всякий случай я отступила на несколько шагов назад, рассчитывая улизнуть, если что. Но…
Сзади тоже послышались шаги. Я обернулась и увидела Гавра. Он остановился прямо за моей спиной и произнес:
— Для твоего же блага тебе необходимо посидеть взаперти.
Бежать мне было некуда, меня окружили. С тремя крепкими наместниками мне было никак не справится, и все же нужно было попытаться. Я отступила к левой стене, где было окно, и мигом запрыгнула на подоконник. До земли было только три этажа, но все равно довольно высоко. Нет, прыгать вниз я бы не решилась. Но во мне бушевала обида, которая и заставляла меня совершать необдуманные поступки. Да и когда мне было думать? Я достала меч.
— Может быть, мне и не удастся одолеть вас всех, зато покалечить кого-нибудь сумею, уж поверьте!
Никто из них даже глазом не моргнул. Только Эгмонт переглянулся с Гавром. Их оружие также осталось в ножнах. Было ясно, что всерьез они меня не воспринимают.
— Напрасно ты… — начал было Эмонт, но наместник Дремучего Мира остановил его жестом, давая видимо знать, что переговоры берет на себя.
— И слушать тебя не буду! — сразу возразила я. — Предатель!
— Это я предатель? Я в сговор с Хамсином не вступал! — со злобой возразил Гавр.
— А я вступала? А впрочем, ничего вам доказывать не собираюсь! И унижаться перед вами не стану!
Может быть вид у меня, действительно, был бешеный, по крайней мере, никто из них не пытался стащить меня с подоконника. Гавр стоял ближе всех, остальные наблюдали. Я знала, что они не посмеют навредить мне, Лютый Князь им не простит самоуправства. Но сидеть взаперти я не собиралась и потому внимательно следила за каждым их движением. И ждала удобного случая, чтоб спрыгнуть и дать деру.
Терпение закончилось у Гавра. Он шагнул ко мне, но остановился, как только в его лицо был направлен меч.
— Мне не до шуток, дорогой! — предупредила я. — Оставайся на месте!
Он не послушал, схватил меня за руку, в которой было оружие, но я все же успела царапнуть его острием. На его щеке обозначилась красная полоска, закапала кровь. Тут же подбежал Аттила, но добраться до меня не успел. Он упал под тяжестью моей собаки, которая внезапно набросилась на него сбоку. А я, воспользовавшись тем, что Гавр отвлекся, вырвала руку и полоснула его мечом по плечу. Он оскалился от боли и попытался снова схватить меня другой рукой. Я увернулась. Аттила с прокушенной кистью руки и злым лицом поднялся с пола, но я уже могла бежать, что и сделала тотчас.