Все трое смотрели на горную гряду, которая возвышалась вдалеке. Она должна была быть позади них, к тому же, давно скрыться с глаз, но она находилась на виду справа.
— Река изменила русло? — спросил Крепыш. — Или это другая река?
Он снял котомку и стал массировать плечи. Видимо, он нёс много камней.
— Может быть, нас за что-то наказывают, — заговорил Добрыня. — Или это другое?
Крепыш, резко встряхнув котомку, высыпал на землю разноцветные камни со словами:
— Хотел сделать всем подарки на «Чароде» в память об острове. Вот! Ничего нам не надо! Забирайте!
Они одновременно тяжко вздохнули и несколько минут молчали. Затем Пересвет сказал:
— Солнце должно светить в лицо. Вот так! Пойдём вперёд, не обращая внимания на горы, реки и прочее. Единственно, что нам нужно: ориентироваться на солнце и делать поправки «утро, день, вечер». Гряда сейчас должна быть точно за нашими спинами… Кто проголодался? Сделаем привал.
— У меня пропал аппетит, — сказал Добрыня.
— И у меня, — отозвался Крепыш.
— Тогда пошли.
Через час, оглядываясь, они уже не видели горную гряду, которая скрылась за горизонтом. Настроение у всех троих заметно улучшилось.
Пообедав и немного отдохнув, они опять отправились в путь. Они шли, переступая через какие-то маленькие ручьи, обходя пригорки до позднего вечера, в сумерках встали на отдых.
Следующее утро опять выдалось сумрачным.
— Ориентира — солнца у нас нет. Вряд ли нужно надеяться на реку, если таковая попадётся на пути. Куда пойдём? — спросил Пересвет.
— Я видел вчера небольшой холм. Вот там, — ответил Крепыш — До привала мы шли в его сторону.
— Да, вижу. Интересно, там юг?
— Наверно.
— Ладно, идёмте в том направлении.
Через несколько часов пути они увидели впереди медленно выступавшую из-за горизонта горную гряду и остановились.
— Это уже очень серьёзно, — произнёс Добрыня. — Пищи у нас осталось мало, хождение по холмам и оврагам лишает сил. Нужно срочно искать реку. С водой мы продержимся дольше, если нам это что-то даст.
— Я знаю, с кем нужно поговорить. Я скажу! Надеюсь, мои слова услышат все! — громко произнёс Пересвет.
Он сбросил на землю котомку, сделал несколько шагов в сторону каменной гряды и широко развёл руки.
— Великая царица Гипербореи! — громко заговорил он. — Все волшебные народы! Мы пришли, чтобы познакомиться с вами! Мы хотим с вами дружить! Если вы отвергаете нашу дружбу, отпустите нас домой! За что нас убивать? Мы не замышляли ничего плохого! Мы не знаем, кто такие тёмные! Мы не лазутчики! Мы любим СВЕТ и всех, кто его населяет! Делайте с нами, что хотите, мы в вашей власти! Знайте одно: мы не враги!
Затем он пробормотал:
— Мне нечего больше добавить.
Они сели на валуны и стали ждать. Ничего с ними не происходило.
Наступил вечер, затем в свои права вступила ночь.
— Вот что нам нужно сделать, — прозвучал голос Добрыни. — Каждый должен спрятать за пазухой два-три сухаря. Это на тот случай, если наши котомки опять исчезнут.
И Пересвет, и Крепыш с ним согласились.
А затем случилось нечто необычное: с неба стали падать звёзды. Прежде чародам иногда удавалось заметить падающую звезду, а тут звёзды сыпались как из ведра. Большие, оставляя за собой дымные хвосты, падали долго, иногда взрываясь, разваливаясь на множество мелких звёзд. Ну а те, которые были маленькими, прочерчивали на небе длинные тонкие полосы.
Холм прикрывал от Пересвета добрую половину неба.
— Поднимусь на вершину холма, чтобы был хороший обзор, — сказал он.
Крепыш пошёл следом за ним.
А звёзды всё падали и падали. Это невероятное зрелище завораживало.
Вдруг Добрыня услышал, как Крепыш позвал:
— Пересвет.
А затем голос Крепыша прозвучал громче:
— Пересвет!
Добрыне стало тревожно, он бросился вверх по холму.
— Был здесь… рядом… только что, — выдавливая из себя слова, заговорил Крепыш. — Я отвернулся… а его уже нет.
— Как это «его уже нет»?
— А вот так… зову… тишина. И нигде его… не вижу… а ведь светло.
Звёзды продолжали падать, но теперь полнеба загораживал не тот холм, на который Пересвет недавно поднялся. Теперь почти всё небо закрывали какие-то высокие постройки.
Пересвет посмотрел по сторонам. Похоже, он стоял посреди улицы. Справа и слева возвышались дома, вернее, тёмные силуэты домов. В их окнах не было видно ни малейших проблесков света от горящих лучин или масляных ламп. И на улице никого не было видно.
— За что же вы меня так? — громко спросил Пересвет. — Что плохого я вам сделал?