– Вы считаете «Проект Китс»… злом? – спросила я.
– По-моему, любой обман – зло.
– Похоже, вы стали Джоном Китсом гораздо в большей степени, чем думаете сами.
– Вряд ли. Отсутствие поэтического чутья даже в самой искусно разработанной иллюзии свидетельствует об ином.
Я огляделась вокруг. Темные тени темных вещей в темном доме.
– ИскИны знают, что мы здесь?
– Вероятно. Даже наверняка. Нет такого места, где Техно-Центр не мог бы меня выследить. Но бандиты и полицейские сюда не доберутся.
– Но ведь в Техно-Центре есть кто-то… какой-то разум… который хотел вас убить.
– Убить меня можно только в Сети. В Техно-Центре подобное насилие не допускается.
С улицы донесся шум. Я надеялась, что это голубь. Или ветер, несущий мусор по булыжной мостовой.
– Как Техно-Центр отреагирует на то, что я здесь? – спросила я.
– Представления не имею.
– Эта модель… она засекречена?
– Как вам сказать… Считается, что все это вообще не касается человечества.
Я покачала головой, забыв, что Джонни меня не видит.
– Вы воссоздаете Старую Землю… заселяете ее воскрешенными людьми-кибридами – кстати, сколько их? Одни ИскИны убивают других, и все это нас не касается?! – Я едва не рассмеялась, но сдержалась. – Фантастика!
– Не спорю.
Я подошла к окну. Для стрелка, который, возможно, затаился где-то на темной улице, я представляла идеальную мишень, но сейчас мне было все равно. Я достала сигареты. После погони в снежных сугробах они отсырели, но одна все-таки зажглась.
– Помните, Джонни, когда вы сказали, что модель полностью воспроизводит Старую Землю, я спросила: «Бог мой, зачем им все это?» А вы ответили: «Ваш Бог тут ни при чем». Или что-то в этом роде. Вы намекали на что-то? Или просто выпендривались?
– Нет, конечно. А намекал я вот на что: у Техно-Центра может быть свой Бог.
– Ну-ка, ну-ка.
Джонни вздохнул в темноте.
– Я не знаю точно, зачем было воскрешать Китса и строить модель Старой Земли. Но есть у меня подозрение, что все это – часть единого проекта, над которым Техно-Центр работает по меньшей мере семь стандартных веков. Проекта Высшего Разума.
– Высшего Разума, – повторила я, выдыхая дым. – То есть Техно-Центр пытается создать… Бога, что ли?
– Да.
– Зачем?
– На этот вопрос простого ответа нет. Как нет простого ответа на вопрос, почему человечество на протяжении десяти тысяч поколений искало Бога в миллионах обличий. Техно-Центр заинтересован в поиске все более эффективных и надежных способов обработки… данных.
– Но для этого у Техно-Центра хватает своих ресурсов. К тому же в его распоряжении мегаинфосферы двухсот миров.
– И все равно остаются пробелы в области прогнозирования.
Я выбросила сигарету в окно и смотрела, как тлеющий окурок исчезает в темноте. Откуда-то налетел холодный ветер; я поежилась.
– Постойте… Старая Земля, воскрешенные люди, кибриды… Какое отношение все это имеет к Высшему Разуму?
– Не знаю, Ламия. Восемь стандартных весов назад, в самом начале Первой Информационной Эры человек по имени Норберт Винер писал: «Может ли Бог соревноваться со своими творениями? Может ли вообще творец, пусть даже возможности его весьма ограничены, всерьез соревноваться со своими творениями?» Создавая первые ИскИны, человечество искало ответа на этот вопрос. А Техно-Центр с той же целью воскрешает теперь людей. И если программа ВР все-таки будет выполнена, проблема перейдет в ведение высшего творения/творца, цели которого будут столь же недоступны пониманию Центра, как и цели Центра недоступны пониманию людей.
Я прошлась по комнате, ударилась коленом о столик и остановилась.
– Все ваши рассуждения не дают ответа на главный вопрос: кто пытается вас убить, – сказала я.
– Да.
Джонни встал и двинулся к дальней стене. Вспыхнула спичка – он зажег свечу. По стенам и потолку заметались наши тени. В следующее мгновение он был уже рядом со мной, и его руки легли мне на плечи. В неярком свете свечи завитки волос и ресницы отливали медью, высокие скулы и твердый подбородок выступили еще рельефнее.