– Джонни, а в тех данных, которые украл ВВ, есть что-нибудь о нас?
Джонни улыбнулся и легонько коснулся моей руки.
– Каким-то непонятным образом я связан с Гиперионом. Проект «Китс» был очень рискованным. Только явная моя бездарность в роли поэта позволила Ортодоксам сохранить меня. А когда я вознамерился побывать на Гиперионе, Ренегаты тут же разделались с моим кибридом, намереваясь прекратить мое существование в качестве ИскИна, если он примет это решение еще раз.
– Ты его принял. Что дальше?
– Они потерпели неудачу. Со свойственной всем ИскИнам самонадеянностью они упустили из виду два обстоятельства. Во-первых, что я могу передать свое сознание кибриду и тем самым изменить природу модели Китса. И во-вторых, я встретился с тобой.
– Со мной?
Он взял меня за руку.
– Да, Ламия. Кажется, ты тоже часть тайны Гипериона.
Я недоуменно покачала головой и вдруг осознала, что кожа за левым ухом потеряла чувствительность. Однако вместо жуткой раны, полученной в киберпространственном сражении, мои пальцы нащупали пластмассовое гнездо нейрошунта.
Вырвав свою руку из руки Джонни, я в ужасе уставилась на него. Выходит, пока я была без сознания, он вживил мне эту гадость?
Джонни умоляюще протянул ко мне руки:
– Мне пришлось сделать это, Ламия. Быть может, это спасет нас обоих.
Я сжала кулак:
– Ах ты скотина, ублюдок недоделанный! На хрена мне сдался твой интерфейс?
– Так ведь не с Техно-Центром, – мягко возразил Джонни. – Со мной.
– С тобой? – У меня аж руки зачесались – так бы и врезала по этой выращенной в чане физиономии. – Ну конечно! А ты, между прочим, теперь человек! Не забыл еще?
– Да. Но кое-что от кибрида во мне осталось. Помнишь, как пару дней назад я коснулся твоей руки и мы оказались в киберпространстве?
Я смерила его взглядом:
– Меня туда больше не тянет.
– Меня тоже. Но я вынужден считаться с тем, что может возникнуть необходимость передать тебе огромное количество информации за очень короткий промежуток времени. Прошлым вечером я отвез тебя к одной женщине. Она хирург, практикует на черном рынке Дрегса. Так вот – она вживила тебе диск с петлей Шрюна.
– Зачем?
Петля Шрюна – это такая крохотная штуковина, не больше ногтя. Безумно дорогая. Внутри у нее куча пузырьковых элементов памяти, причем каждый такой пузырек может хранить практически неограниченное количество информации. Для самого биологического носителя петля Шрюна недоступна, поэтому их часто используют курьеры. Человек может унести в петле Шрюна личность ИскИна или инфосферу какой-нибудь планеты. Да что там человек – это и собака сможет.
– Зачем ты это сделал? – повторила я, подумав про себя: «Уж не собирается ли Джонни (или его хозяева) использовать меня в качестве такого курьера?»
Джонни придвинулся ко мне и накрыл мою все еще сжатую в кулак руку ладонью:
– Доверься мне, Ламия.
Двадцать лет назад мой отец вышиб себе мозги, после чего матушка замкнулась в своем чистоплюйском эгоизме и никого не желает знать. А я с тех пор никому не верю. Вот и сейчас, я ни за что не должна была верить Джонни.
Но я поверила.
Я разжала кулак и взяла его за руку.
– Вот и умница, – сказал Джонни. – Давай-ка доедай эту дрянь и за дело. Попробуем выбраться отсюда живыми.
Оружие и наркотики – с этим в Дрегсе никогда не было проблем. У Джонни имелся солидный запас марок, которые ходят на черном рынке, и мы истратили их все на оружие.
В 22:00 мы облачились в титаново-полимерные доспехи с внутренним отражающим слоем. На Джонни был зеркально-черный герильерский шлем, на мне – вэкаэсовская офицерская маска (наверное, кто-то загнал запасной комплект обмундирования). Джонни натянул массивные ярко-красные энергетические рукавицы, а я – осмотические перчатки с режущим краем. В руках Джонни держал трофейную «адскую плеть» Бродяг, добытую, по-видимому, на Брешии, а лазерный жезл засунул за пояс. Я же, помимо отцовского пистолета, вооружилась пистолетом-пулеметом Штайнера-Джинна на гироскопической поясной турели с наведением по визору шлема. Очень удобно – стреляешь, а руки свободны.
Посмотрев друг на друга, мы с Джонни дружно расхохотались. А отсмеявшись, надолго замолчали.
– Ты уверен, что здешнее Святилище Шрайка – действительно лучший вариант? – машинально спросила я (наверное, уже в третий или четвертый раз).