Не важно. Важно то, что тот день станет для него последним. И, что немаловажно, — умные биониты спровоцируют смерть так, что рядовой патологоанатом однозначно будет квалифицировать её как смерть по естественным причинам. Сами они, к тому времени, уже самоуничтожатся — и даже со специальным оборудованием факт их наличия будет сложно выявить. А главное — никто не увяжет это с каким-то невзрачным китайцем, месяца два назад летевшим одним рейсом с покойным.
— Эй, эй, парень! Ты чего?! — тараща глаза, со смесью негодования, гнева и страха, растерянно выдавил из себя мужчина. — Да ты хоть знаешь, кто я такой?!
Сделав усилие, толстяк попытался высвободиться, отчего Ли только сжал свои руки-тиски сильнее. Открыв рот, жертва поморщилась от боли, осознавая, что явно недооценила физические возможности субтильного азиата. Живая плоть против оболоченного металла — у него не было ни малейшего шанса. В довершение — Ли Луньмэнь повернул руку толстяка так, что тот едва не упал со своего места.
— Знаю — покойник, — холодно ответил синтет.
Окружающие уже отрывались от своих однообразных занятий, с интересом переключившись на новое зрелище. Проведя по зевакам взглядом, азиат (вернее — мнимый азиат) обнаружил и ребёнка, который даже прекратил мучить свою несчастную куклу.
— Простите, у вас всё хорошо? — пройдя к привлёкшей всеобщее внимание паре, поинтересовался стюард.
— Да, конечно, — неторопливо разжав хватку, заверил китаец, мягким тоном задав сотруднику встречный вопрос: — Так понимаю, посадка уже скоро?
Прохождение всех рутинных процедур, казалось, заняло чуть больше времени, чем обычно, однако Ли Луньмэнь был чист: во всяком случае, явного оружия, которое могло быть выявлено в ходе стандартных процедур, он при себе не имел. В плане же адаптационно-карантинных мер всё обстояло даже проще: для рядовых планетолётчиков разница в климатических условиях, силе тяжести и атмосферном составе могла создавать определённые, пусть и необходимые, но всё-таки затруднения, в то время как для синтета — таковых не возникало в принципе.
Серьёзный офицер с лычками унтер-жандарма на форме и пульсовым пистолетом в набедренной мини-кобуре придирчиво всматривался в лицо прибывшего, сверяясь с полученными данными, высветившимися на экране служебного головизора. «Ли Луньмэнь, гражданин Коалиции Объединённых Искусственных Интеллектов, порядковый номер… технические данные… личные сведения…»
Вроде бы — и формально придраться не к чему, но в то же время что-то явно смущало жандарма. Затянувшаяся процедура хоть и несколько утомляла синтета, но, впрочем, в данный момент он мог, в некоторой степени, позволить себе слегка задержаться.
Вокруг оживлённо сновали представители подрас человечества и иных биологических видов; рабочие автоматоны, ведущие гравиплатформы с багажом; служащие Военной Жандармерии Альянса Человечества. Мимо, едва не задев ноги, но филигранно точно сманеврировав в последний момент, проехал робот-полотёр. Сверкали рекламные афиши, вещали информационные табло, стационарные искинты консультировали новоприбывших.
Жандармы, запакованные в боевые гермодоспехи с яркими эмблемами, несли бдительное дежурство на всех входах и выходах, не выпуская из рук своих пульсовых винтовок. Это несколько удивляло и в то же время настораживало: полнофункциональные гермодоспехи представляли собой весьма дорогое удовольствие, поэтому в них экипировались только представители мобильно-ударных сил. Для обычных же служащих Жандармерии полагалась штатная униформа, иногда усиленная специальными боевыми комбинезонами из защитного спецпокрытия с отражающе-поглощающими броненакладками, плюс-минус дополнительная экипировка из бронепластика/бронекерамика и генератор персонального щита.
Судя по всему, ожидалась какая-то акция, по причине которой и были мобилизованы особые группы, что требовало, как минимум, личного распоряжения заместителя штаб-полицмейстера округа.
Ли Луньмэнь не паниковал как дилетант и даже не рассматривал всерьёз варианта в духе «а вдруг — это за мной?». Разумеется — нет, здесь что-то другое. Но, в любом случае, это гарантированно сулило дополнительные трудности при работе.
Люди, разумеется, как обычно доверяли не столько своему профессиональному чутью, сколько штатному искинту и его оборудованию, в то время как для одного искусственного интеллекта обдурить другой искусственный интеллект было не сложнее, чем, скажем, одному человеку солгать другому.