— Если нет стабильности — ищи стабилизатор, — резонно ответил Слепой Тарас. — В Узле же, к слову сказать, как раз именно этим и занимаются… Но пока они его сделают, тебе и твоим друзьям будет необходим ваш собственный, локальный стабилизатор!
— Со мной еще шесть человек, — напомнил Штурман.
— Это мелочи, — Слепой Тарас засмеялся, обнажая мелкие, но не по-стариковски белые зубы. — Но, пожалуй, и впрямь пора вспомнить о твоих спутниках. Пока они, на Кириных-то харчах, не начали давать радиоактивное молоко.
— Хорошо бы! — обрадовался Юл и сделал попытку подняться. — Потому что, если Вырин в обличье коровы отдастся Семенову в обличье быка… В общем… перед Семеновым мне будет стыдно! Ведь я же все-таки их командир!
— Просто возьми мою руку и ничего не бойся.
Штурман осторожно коснулся ладони старичка.
Пальцы Слепого Тараса были холодны, несмотря на огромную энергию, которой лучился весь облик этой удивительной сущности.
— Я не вмещаю в себя и сотой части энергии, о которой ты сейчас думаешь, — с иронией заявил Слепой Тарас, не иначе как вновь пробавлявшийся телепатией. — Просто позволяю ей свободно течь сквозь меня. Знаешь, как приятно купаться в этих потоках? Словно окунаешься в океан света и гармонии, представить которую не способно ни одно земное существо из плоти и крови!
— Ну… Для меня это очень экзотический опыт, — смутился Штурман. — Однажды в детстве я случайно наткнулся в лесу на шаровую молнию… Она выплыла из-за дерева прямо перед моим носом. Качалась в воздухе и изучала меня — так мне, во всяком случае, показалось. А потом несколько раз коснулась вот здесь.
Он указал на свои колени.
— До сих пор помню, что я тогда почувствовал. Должен сказать, ощущения не из приятных. А если это будет не простой сгусток электричества, а целые…
— Шаровые молнии — не простые сгустки электрической энергии, — перебил его Слепой Тарас. — Это вполне разумные и самодостаточные энергосущности. Чем-то сродни мне самому. Но мы, кажется, отвлеклись. Знаешь, почему меня называют Слепым такие, как твоя Кира?
Штурман лишь невразумительно хмыкнул по поводу «его Киры» и покачал головой.
— Потому что я закрываю глаза на большинство проблем, которые кажутся им неразрешимыми, — ответил Слепой Тарас. — Советую тебе сейчас тоже последовать моему примеру. Роговицы и хрусталики — штучный товар, знаешь ли, и отпускаются нам лишь единожды, при рождении.
Стремительный поток воздуха ударил Штурману в лицо, и он поспешно закрыл глаза. Еще возникло настойчивое желание защитить лицо свободной рукой в металлизированной перчатке, но не стоило выпускать из-под контроля плазмомет. Юл уже успел почти сродниться с этим чрезвычайно полезным предметом и не хотел бы сейчас лишиться его из-за какого-то там глупого инстинкта самосохранения…
Спустя мгновение Юл и Слепой Тарас оказались у Кириного шатра.
Ощущения, которые Юл испытал в первые мгновения после такого импровизированного гиперперехода, были сродни детскому ужасу от знакомства с шаровой молнией. И Юл, конечно, не подал бы виду, если бы не… приступ тошноты.
— Поздно хлюздить, сынок, — похохатывая, сказал Слепой Тарас, когда желудок Юла в четвертый раз вывернуло наизнанку. — Все позади. Мы на месте!
И, обращаясь уже к женщине-сталтеху, Слепой Тарас прокричал:
— Хозяйка! Ты где там прячешься?! Я тебе жениха привел!
При слове «жених» Юла вывернуло в пятый раз…
Увы, как ни кричал Слепой Тарас, никто так и не вышел им навстречу.
Кирин шатер пустовал.
Штурман в замешательстве оглядывал подворье, гадая, куда могла запропаститься его нежданная любовница.
Он бросил хлопотливый взгляд на загон, дабы убедиться, что все его бедолашные спутники целы и невредимы — но так и не понял причину странного и, судя по картинному беспорядку на ложе их страсти, поспешного бегства Киры…
Положение сталкеров в загоне Киры стало еще более бедственным, с налетом анекдотичного. Похоже, она честно пыталась к возвращению Штурмана снять фантомы с Семенова, Вырина, Мизгиря и других. Увы, результаты оказались диаметрально противоположными задуманным…
Великолепная башка зубробизона, украшавшая плечи «варяга», теперь сплошь покрылась проплешинами, половина которых еще и дымилась, вызывая у оскотиневшего Семенова понятное беспокойство.
Мизгирь еще более удлинил рога и теперь все более яростно поддевал ими ветви автонов, будто пробуя свою тюрьму на прочность.
Вырин, все еще пребывавший в обличье разбитной сексуальной коровки, перестал отираться подле «варяга» и теперь задумчиво лежал на спине в центре загона, мечтательно почесывая вымя копытом. На морде коровки отражались немудрящие размышления о низменных скотских материях…
Все прочие новообращенные животные либо дремали, привалившись к стенам загона, либо делали то же самое, растянувшись на земле.
В дальнем углу курилась паром свежая навозная куча — красноречивое свидетельство того, что спутники Юла даже в таком ужасном состоянии все же не утратили главного признака сталкера — аппетита.
— Тэкс-тэкс, — пробормотал Слепой Тарас, сосредоточенно прищелкивая пальцами. — Наша Кира хотела сама исправить деяния рук своих… Но, видать, не справилась, двоечница несчастная… Посмотрим, что тут можно сделать.
Слепой Тарас велел открыть загон.
Штурман с огромным удовольствием сбил навесной замок, который, впрочем, был явно излишним — животные и не помышляли о бегстве.
Войдя внутрь, Слепой Тарас остановился посреди площадки и поманил к себе пальцем зубробизона Семенова.
Зубробизон с минуту тупо разглядывал странного пришельца своими мутными черными глазищами, однако потом подошел и послушно опустился на колени, не иначе как под воздействием харизмы Слепого Тараса.
Тот провел ладонью над кудлатой головой Семенова, описал растопыренными пальцами дугу и неожиданно собрал их в горсть, как бы стягивая что-то невидимое с макушки «варяга».
В ту же минуту загон сотряс громоподобный утробный рев.
«Варяг» тяжело рухнул ничком. Рядом с ним сверкнула ослепительная белая вспышка, и… фантом исчез. Будто и не было его никогда!
На земле, среди грязи, облагороженной множественными отпечатками копыт, остался лежать хорошо сложенный и психически полноценный мужчина со всклокоченной, стоявшей дыбом бородой цвета вороньего крыла.
«Варяг» оставался в бесчувственном состоянии, пока Слепой Тарас снимал фантомы с его товарищей…
На этот раз старичок не стал подходить к каждому из злополучных спутников Юла. Техномаг лишь пошарил рукой в воздухе, зацепив пальцами что-то невидимое и откровенно вредоносное, и тянул, тянул. Словно дирижер перед оркестром! А злополучные оркестранты-парнокопытные поочередно падали наземь. В то время как их фантомы — исчезали. Растворялись без следа! Это ли не чудо?
Осмотрев напоследок каждого сталкера, Слепой Тарас успокоил Юла.
— Свежий воздух и покой в течение двух часов — вот и все, в чем сейчас нуждаются твои спутники… Разумеется, впоследствии им может понадобиться курс психологической реабилитации — память о фантоме некоторое время еще будет присутствовать в их искалеченных сознаниях… Возможно, они будут мычать по ночам, предпочитать стейку салат и находить отдохновение в прогулках по лугу… Между тем нам с тобой нужно поговорить о другом. Ты отправил к праотцам моего осатаневшего любимца. И теперь я твой должник. А это значит, я готов отблагодарить тебя своими предсказаниями!
Неподалеку от обиталища Киры высился изрядный валун, с плоской вершиной, до блеска отполированный непонятно чем — неужто задницами предшественников Юла, которые тоже жаждали предсказаний Слепого Тараса?
— Видишь этот камень? — спросил Слепой Тарас. — Полезай на него и не задавай пока что лишних вопросов. Прибереги свое любопытство для главного.
Юл в два счета взобрался на валун и с наслаждением вытянул вниз усталые ноги.
Техномаг остался стоять у подножия камня.