— А между тем это правда.
— Объясните же все!
— Черт возьми! — насмешливо проговорил негр, немного повернув голову к господин де-Бирагу, по-прежнему молча сидящему. — Все это так просто, что я недоумеваю, как это вы не понимаете. Вы хорошо платите своим рабочим, они получают от вас, что они просят: работа их распределена так, что почти треть времени они могут располагать сами по своему усмотрению…
— Это мне все известно. Что же дальше?
— Дальше? Очень просто! Таким-то обращением вы сами испортили их. Вы, Жозеф Колет, почти белый и, очевидно, совсем не знаете черных. Вы рассчитываете, что негры как и все люди — их можно в волю кормить и в то же время почти не заставлять работать. Вот в этом-то и ошибка: негр — просто животное, которое ни на минуту нельзя оставить без дела, иначе он совершенно испортится и будет замышлять только дурное.
Жозеф Колет засмеялся сухим нервным смехом.
Плантатор был оглушен: подобные соображения никогда не приходили ему на ум и казались просто противоречащими здравому смыслу. Он подумал, что негр просто шутит с ним.
Но, к несчастью, это была не шутка. Да, такова она и есть, на самом деле, натура негра, испорченная вековым рабством.
— Однако, должно же существовать средство против этого зла!
— Есть, я воспользовался им.
— Так сообщите же мне скорее его!
— Это средство — ворожея.
— Что за чушь! И вы, Флореаль-Аполлон, верите этим средствам?
— Нет, Жозеф, ворожеи не шарлатаны, — серьезно возразил негр. — Они говорят только правду,
— Ну, и что же вам сказала ворожея?
— Она мне сказала, что на ваших плантациях появились отравители.
— Праведное небо! — вскричал метис. — Тогда я разорен!
— Подождите, ворожея сообщила мне, что их легко выявить. Нужно об этом серьезно подумать.
— Да, нужно принять решительные меры. Но неужели на всех моих плантациях появились злодеи?
— Нет, не везде, зато в других местах появились Воду.
С криком ужаса Жозеф Колет бросился на спинку сиденья. А негр, наслаждаясь, вероятно, в душе, действием своих слов, встал, откланялся и покинул комнату, оставив своего брата в ужасном состоянии.
Между тем, господин де-Бираг уже несколько времени против своей воли был выведен из своих размышлений звуком голоса собеседников и машинально стал прислушиваться к их разговору.
Когда негр уходил, он некоторое время следил за ним глазами, потом подошел к Жозефу Колету и коснулся его плеча. Плантатор быстро поднял голову, как бы внезапно пробужденный ото сна. Господин де-Бираг приложил палец ко рту, в знак молчания, и наклонился к самому его уху.
— Хорошо ли вы знаете этого человека? — шепотом спросил он.
— Это мой молочный брат, мы вместе росли, у нас все общее, — ответил тот почти машинально.
— Выслушайте меня, Жозеф Колет, и обратите внимание на мои слова, — с ударением, невольно поразившим плантатора, заметил молодой человек. — Во время вашего разговора я исподтишка наблюдал за этим человеком. Несмотря на все его усилия казаться бесстрастным, злорадство невольно светилось в его глазах. При каждом новом несчастье, о котором он сообщал вам, в его голосе звучали зловещие ноты, холодом веявшие на меня. Смотрите, этот человек — ваш смертельный враг.
— Он? Но это было бы ужасно!
— Вспомните, что он говорил о характере негров. Он сам негр и самой чистой крови. Верьте же мне, наблюдайте за ним, так как этот человек желает вашего разорения, может быть, даже вашей смерти. Я уверен, что он давно работает над этим планом и стремится к своей цели с настойчивостью дикаря и с дикой страстью кровожадного зверя, которого ничто не может остановить.
В это время Цидализа, камеристка Анжелы, вошла в комнату и доложила, что ее госпожа совсем оправилась от обморока.
Жозеф Колет с живостью схватил своего друга за руки.
— Ни слова никому о нашем разговоре! Если то, что вы сейчас говорили, правда, — прибавил он шепотом, — то придется действовать с крайней осторожностью, так как нам предстоит борьба с неумолимым врагом, для которого все средства хороши, чтобы добиться своей цели. Вы не знаете негров так, как знаю их я: они коварны, как демоны и свирепы, как тигры. Могу я рассчитывать на вас?
— Конечно!
Они крепко пожали друг другу руки.
— Благодарю вас. Теперь пойдемте к моей сестре.
5. Выстрел
На Антильских островах, где в продолжении целого дня царит невыносимая жара, обитатели, бедные и богатые, обыкновенно, бодрствуют очень долго: ночи здесь великолепные и население не спит до утра, с наслаждением вдыхая освежающее дуновение ночного бриза. Поэтому читатель не должен удивляться, что несмотря на позднее время, большая часть плантации еще не спала.
Когда двое мужчин вошли в комнату Анжелы, сестры Жозефа Колета, они были принята молодой девушкой с улыбкой на устах.
Анжела смыла со своего лица ту темно-бурую краску, которой она загримировалась, когда шла к негритянке, и теперь предстала той, какой была в действительности, то есть, обольстительной креолкой, с палевым цветом лица, с изящными, манерами, скромной и мечтательной.
Не дожидаясь расспросов со стороны брата, она жестом избалованного ребенка, положив один из миниатюрных пальчиков на розовые губы, отворила настежь все четыре двери, которые находились в ее комнате, и грациозным жестом пригласила своего брата и жениха сесть справа и слева около себя,
Те молча повиновались, обменявшись между собой недоумевающими взглядами: их заинтересовало такое странное поведение девушки.
— За закрытыми дверьми, — сказала она, заметив эти взгляды, — легко могут подслушать нас, а теперь мы не боимся шпионов, так как можем издалека увидеть их.
— Милая Анжела… — начал было Жозеф Колет.
— Прости, брат, — с вежливостью прервала его Анжела, — нам нельзя терять время на пустые разговоры. Я — ваша сестра и этого вполне достаточно, я думаю, чтобы защитить мою репутацию.
— Однако, сестра…
— Позвольте, милый Жозеф, — промолвил господин де-Бираг, — вступиться мне за барышню, женихом которой я имею честь состоять! Я вполне разделяю ее мнение. Каковы бы ни были мотивы, заставившие ее войти в ахуну этой твари, они должно быть уважительны и серьезны.
Молодая девушка с благодарностью протянула ему руку.
— Благодарю вас, дорогой Луи.
— Я вас люблю, Анжела, — с жаром ответил он, запечатлев горячий поцелуй на крошечной ручке, которую он любовно сжал в своей, и, обращаясь к своему другу, добавил: — Я должен сообщить вам, дорогой Жозеф, что, не зная этих мотивов, я все-таки знал об этом поступке.
— Вы? — вскричала молодая девушка,
— Говорите, мой друг! — проговорил не менее удивленный плантатор.
— Вы разрешаете? — обратился молодой человек к своей невесте.
— Конечно! — был ответ.
— Слушай, — проговорил господин де-Бираг, — дело было так. Сегодня вечером, около шести часов, я возвращался с прогулки и думал пройти сквозь тамариндовую аллею, которая вела к дому, как вдруг один негр с подозрительными манерами выскочил из-за дерева и остановился передо мной. Прежде, чем я успел вымолвить хоть одно слово, он задал мне вопрос: «Вы ли тот человеке, который прибыл с Большой Земли вместе с массою Колет?» Не знаю почему, вместо того, чтобы ответить ему отрицательно, так как, очевидно, он принял меня за вашего гостя — француза, я ответил ему: «да». Тогда этот человек как-то странно улыбнулся и, приблизившись вплотную к моей лошади, проговорил: «Передайте массе Бирагу, что в этот вечер, если он хочет, он встретит свою невесту, переодетую мулаткою, в ахуне мамы Сумеры»
«Лжешь!» — вскричал я.
Черный бросил на меня свирепый взгляд. «Конго Пеле не лжет. Молодая девушка будет там. Пусть господин предупредит массу Бирага». Потом он добавил: «Скажите ему, чтобы он шел один в десять часов вечера!» Сказав это, негр с быстротою молнии исчез в кустах. Нужно ли объяснять остальное? Я люблю вас, Анжела, и ревную: вот почему я и явился на это свидание, назначенное вами другому.