В ожидании я сначала нервно ходил по кабинету. Потом взял себя в руки и лег на диванчик. Решил подремать.
Жаль, что сейчас нет сотовых телефонов. Как все прошло, я узнаю только, когда ребята и девчата приедут с операции. Ни за что не усну, подумал я и тут же провалился в глубокий сон.
— Да, мне нужна срочная экспертиза! — сказала кому-то Белокрылова, врываясь в кабинет. — Эй, телепат и оракул, хватит дрыхнуть, пошли. Мы взяли его!
Следом за ней вошли Наварская, Терехов и Аксаков. Все целые и невредимые.
Меня словно ураганом сдуло с диванчика. Шефиня прошла в свой кабинет и бросилась к телефону. Я ворвался следом и вопросительно посмотрел на нее.
— Он здесь, сидит внизу, — сказала Белокрылова и сказала в трубку: — Родион Христофорович, мы взяли его. Да, пытался напасть на нас. Нет, все хорошо, без потерь. Сейчас начнем. Поняла, хорошо.
Она бросила трубку и сказала:
— Кукушкин требует, чтобы мы подождали с допросом. Он хочет сам присутствовать. И еще пришлют следователя по особо важным делам, который ведет это дело. До этого допрашивать задержанного запрещено.
Я наклонился к ней ближе.
— Разве мы так договаривались? Ты же сказала, что он будет мой.
Белокрылова сложила руки на груди и откинулась на спинку кресла. После бессонной ночи, как всегда, у нее под глазами образовались темные круги, но это делало ее еще красивее. Она выжидающе уставилась на меня.
— Расскажи, откуда узнал о нем? Все сведения, полностью. Вываливай на стол. И можешь его потрошить.
Вот зараза. Она не успокоится, пока не узнает правду. Ну что же, ты сама напросилась.
Я глубоко вздохнул, как будто это решение дается мне нелегко. Как будто из сердца вырвал. Потом медленно сказал:
— Я прибыл из будущего. И я специально охочусь на Пикового короля, потому что он убил мою семью. Я изучил все его дела в архивах. Вот откуда я знаю каждый его ход.
Белокрылова хлопнула ладонью по столу.
— Хватит уже издеваться, Ян! — заорала она. — Мы тебе что, в песочнице играем? Это все серьезно, на кону человеческие жизни. И твоя в том числе, потому что ты тоже под подозрением! Под очень сильным подозрением. Не у меня, а у начальства. Только так можно объяснить твою осведомленность, как ты этого не можешь понять?!
Я покачал головой. Ну вот, в кои-то веки сказал правду и мне не верят. Такова печальная участь всех отъявленных лжецов.
— Конечно, можно подумать и так, — сказал я. — И я благодарен, что ты меня не подозреваешь. Но вот что я тебе скажу, Аня. В недавнем времени, изучая гипноз, я обнаружил феномены, которые не поддаются обычному человеческому пониманию. Они выходят за рамки научного объяснения. Потом, если хочешь, я могу предоставить доказательства. И тогда я почему-то наткнулся именно на Пикового короля. И я решил помочь его поймать, раз уж оказался обладателем такой ценной информации. И с вашей стороны, со стороны милиции было бы очень глупо мешать мне в этом.
Белокрылова продолжала сверлить меня глазами.
— Я тебе предоставлю все доказательства, — заверил я начальницу. — Но только потом, а не сейчас. Это все делается в трансе, на это нет времени. А сейчас я хочу получить свой приз.
Поглядев на меня еще, Белокрылова наконец сдалась.
— Ладно, — сказала она. — Даю тебе полчаса.
Я наклонился и поцеловал ее в губы. Шефиня осталась сидеть в тихом шоке от происходящего.
— Ты чудо! — и помчался вниз, прихватив с собой Аксакова.
— Я буду тоже присутствовать при допросе! — крикнула Аня мне вслед, но я уже умчался.
Задержанного привели через пять минут после требования Аксакова. Мы уже находились в комнате. Я внимательно рассмотрел арестанта, пока его ввели и усадили за стол перед нами. Затем конвоир удалился, а мы остались.
Это был мужчина лет тридцати. Среднего роста, спортивный, жилистый, крепкий. Одет в спортивный костюм. На ногах кеды.
Глядел волком. Глаза маленькие, глубоко посаженные, будто вдавленные в череп. Черные-пречерные. Руки сильные, плечи покатые. Неужели это и есть Пиковый король?
— Кто ты? — спросил я. — Как тебя зовут?
Мужчина усмехнулся. Он совершенно не боялся нас. Я вскрывал его базовую линию поведения, для этого надо задать как можно больше обычных вопросов.
— Меня зовут Петров Василий. При себе документов нет.
— Сколько лет?
— Тридцать два.
— Живешь в Ленинграде?
— Да, улица Фрунзе, дом пятьдесят шесть дробь три. Квартира одиннадцать.
— Холост?
— Да.
— В партии не состоишь? Призывался, где служил?