- Всего только проводить? - кокетливо щурясь, спросила Ирина. - Это предел ваших мечтаний, Георгий Степанович?
- Ирина! - прошептал Лосев и шагнул к ней.
Девушка остановила его решительным движением руки.
- Ну, ну... Давайте договоримся: во-первых - без экспансивности. Во-вторых, я напою вас чаем. В-третьих, вам придется послушать мою статью. Меня интересует ваше мнение, как литератора...
- Смилуйтесь, Ирина Антоновна!
- Условия безоговорочные, - прервала его Ирина. - Или вы соглашаетесь на них, или - до свиданья.
- Соглашаюсь! - рассмеялся Лосев.
- Тогда идемте. Чай будем пить у меня в комнате. Впрочем, нет. Мы устроимся в папином кабинете. - Она взяла Лосева под руку и спросила, заглядывая ему в глаза: - Скажите, у вас бывает такое, знаете, нестерпимое желание прочитать кому-нибудь свое сочинение? Или это у меня только?
- Бывает, - серьезно ответил Лосев. Они вошли. Ирина включила свет.
- Садитесь! - указала она на кресло.- Я сейчас принесу рукопись.
Она уже направилась было к двери, как вдруг заметила на столе исписанные мелким почерком страницы.
"Видимо, отец был серьезно взволнован. Даже бумаги свои не спрятал",- подумала она и, торопливо сложив рукопись, убрала ее в ящик стола, дважды повернув ключ.
- Отец не любит, чтоб рукописи его валялись на столе, сказала она, отвечая на вопросительный взгляд Лосева. - Ну, я оставлю вас. Хотите - разглядывайте книги, хотите - слушайте радио. А я пока чай разогрею.
Когда спустя некоторое время Ирина вернулась с чайным прибором, Лосев, навалившись на стол, возился с приемником.
- Нравится вам наш приемник, Георгий Степанович? спросила она Лосева, когда тот бросился помогать ей. - Это "Куранты", новая модель. Отец его почти не выключает. Он очень любит работать под музыку. Я, например, когда пишу, не терплю шума.
- Мне тоже музыка не мешает, но, кажется я испортил приемник. Переключатель заедает. У вас не найдется отвертки, Ирина Антоновна?
- Вы разбираетесь в радиоаппаратуре? - посмотрела на Лосева Ирина.
- Немного. Тащите скорее отвертку. Отошел винт крепления, пустяки.
- Глядите мне! - погрозила ему пальцем Ирина.- Испортите приемник, придется мне перед отцом за вас извиняться.
- Не испорчу! - уверенно произнес Лосев. Ирина вышла и через минуту вернулась с отверткой.
- Вы какое варенье любите? - спросила она. - Вишневое, абрикосовое или, может быть, малиновое?
- Ни того. ни другого, ни третьего, - ответил Лосев, принимая отвертку. - Но... если это обязательно, давайте вишневого.
Он отодвинул приемник и, сняв заднюю крышку, стал возиться внутри, присвечивая себе карманным фонариком.
- Ну как? Удалось вам исправить? - спросила Ирина, возвратившись с баночкой варенья и рукописью.
- Переключатель исправил, а вот настройку нарушил. Слышите: свистит и сразу три станции принимает.
- Оставьте,- махнула рукой Ирина.- Придется завтра мастера пригласить. Эх вы, горерадиолюбитель!
- И вечно я шкоды наделаю, - огорченно промолвил Лосев, глядя на Ирину виноватыми глазами. - Завтра же сам отнесу его в мастерскую. Нет, нет, не возражайте: у меня есть один знакомый, прекрасный специалист. Фу ты, неприятность какая!
- Будет вам, - успокоила его Ирина. - Стоит ли так огорчаться из-за пустяков. Пейте лучше чай и приготовьтесь слушать мою статью. Только повнимательнее.
Она налила Лосеву чай. Потом умостилась в кресло напротив с рукописью.
- Ну, слушайте!
- Как называется ваша статья? - спросил Лосев.
- "Углеводный обмен и гипноз".
- Вы занимаетесь гипнозом?
- А почему это вас удивило? - непринужденно улыбнулась Ирина.
- Heт, правда, вы умеете гипнотизировать?
- Умею! - просто, как нечто само собой разумеющееся, ответила Ирина.- Это же совсем нетрудно.
- Я считал, что тайнами гипноза могут овладеть только особые счастливцы с исключительными свойствами.
- Чепуха! - вздернула плечами Ирина.- Ведь вы культурный человек, Георгий Степанович. Гипнотизировать может каждый. Особой мудрости здесь не требуется.
- Не знал, - откровенно признался Лосев.- Гипнотизер мне всегда представляется таким, каким я видел его впервые, будучи еще мальчишкой. Высокий, сухопарый, с длинным коричневым лицом и страшно черными глазами. Чалма, халат, голос, идущий откуда-то изнутри, как у чревовещателя.
- Все это - чепуха: и глаза, и одежда, и голос. Мистификация. Аферисты всегда пытаются обычным явлениям придать видимость чего-то загадочного, необъяснимого. В действительности все значительно проще. Человека усаживают в удобное кресло либо укладывают на кушетку, предлагают закрыть глаза и спокойным, немного монотонным голосом произносят внушение.
- Интересно! Читайте, Ирина Антоновна. Я с удовольствием послушаю вас.
- Вы не только за содержанием, а и за стилем следите. Вот вам лист бумаги, пейте чай, слушайте и делайте пометки.
Лосев слушал внимательно. Только несколько раз он отрывался, чтобы черкнуть на листе бумаги два-три иероглифа.
- Ну как?-спросила Ирина, закончив. - Все понятно? Много у меня стилистических ошибок, длинных фраз и корявых оборотов? Для меня это не безразлично.
Лосев похвалил. Написано очень простым, понятным языком. Стиль великолепный. Дай бог нам, журналистам, так писать. А вот содержание...
- Неужели все это правда? - спросил он. Ирина пожала плечами. Ведь статья предназначена для научного журнала. А что, собственно говоря, удивило Георгия Степановича?
- Что удивило? - переспросил Лосев. - Да хотя бы этот ваш опыт с сахарным сиропом. Может быть, я неправильно понял? Вы погружаете человека в гипноз, даете ему в руку пустой стакан и говорите, что в стакане - сахарный сироп. Человек выпивает этот вымышленный сироп, а со стороны организма наступает реакция, словно в желудок и в самом деле попал раствор сахара? Даже состав крови меняется... Или я не так понял?..
- Так. Именно так! Этот эксперимент с сахаром далеко не самое интересное. Можно приложить к руке загипнотизированного холодный пятак, сказать, что пятак раскален, и человек закричит от боли. Мало того, на месте прикосновения монеты появится ожог. В глубоком гипнозе можно что угодно внушить. Скажешь, например, что человек находится на берегу моря или в саду, и он ясно видит все, ощущает запах цветов, слышит шум прибоя.
- Это же черт знает что можно с человеком сделать! воскликнул Лосев. - А скажите, Ирина Антоновна, я мог бы научиться этой премудрости?
- Вполне, но гипнотизировать имеет право только врач, другим запрещено. По этому поводу даже специальный параграф в уголовном кодексе имеется.
- Вот как! И правильно. Ну-ка дай такую магию в руки жулика - такого натворит, ахнешь только.
- И ничего он особенного не натворит: преступление под гипнозом невозможно. Предложите загипнотизированному, например, убить кого-нибудь, и он моментально проснется.
- Почему же тогда запрещается гипнотизировать кому угодно?
- По той же причине, по какой людям, не имеющим специального медицинского образования, запрещается выписывать рецепты. В руках невежды гипноз может и навредить. Нет ничего проще, как внушить человеку какоенибудь заболевание.
- А те аппараты, с помощью которых вы лечите сном?.. В принципе их работы есть что-то общее с явлениями гипноза?
- И да и нет. Принцип усыпления - один и тот же, но в гипнозе действует слово. Простое человеческое слово. В аппаратах же - излучения электрических колебаний ультравысокой частоты в виде кратковременных, но чрезвычайно мощных импульсов.
- Электрические колебания в виде кратковременных, но чрезвычайно мощных импульсов, - силясь понять, медленно повторил Лосев. - Мощных, - произнес он, потирая пальцем лоб. - Это как же понять? Десятки вольт, что ли?