В чем же видит церковь его главную заслугу?
Судя по жизнеописанию, Палама, с детских лет казавшийся человеком «не от мира сего», был воспитан своими родителями в духе страстной, слепой веры. Он рано принял монашество, жил в монастыре на Афоне, но вскоре ушел в еще более суровый, пещерный скит, где прожил десять лет «в непрестанной молитве, слезах, посте и бдении». Такой образ жизни делает для нас неудивительным следующее за этим сообщение жизнеописателя, что в те годы Палама «сподобился» многих «откровений» и «озарений свыше». В годы подвижничества Палама создал учение об иссихии, или «умной» молитве, непрестанное безмолвное повторение которой будто бы открывает путь к слиянию души молящегося с богом в тот миг, когда сподобится он узреть «божественный, свет», который «некогда видели апостолы на горе Фаворе».
Молитва, которую нужно для этого повторять тысячи раз, носит название «молитвы Иисусовой» и состоит всего из нескольких слов: «Иисусе Христе, сыне божий, помилуй нас». Как ни проста и коротка молитва, путь к достижению желанной цели не короток и не прост. Палама считал доступным совершение иссихии отнюдь не каждому, а лишь отшельникам, ведущим очень строгую, подвижническую жизнь. Помимо того, чтобы желанное бого-ощущение наступило, «иссихасту советуется сидение, сдержанное вдыхание и выдыхание, устремление в одну точку очей».
Мы просим вас, читатели, когда во второй части этой книги вы будете читать главу об йогах и факирах, сопоставить то, что там написано, с этими строчками.
Чтобы нас не обвинили в предвзятости и нарочитости наших доводов, давайте посмотрим, как иссихию понимают сами церковные деятели.
Ректор московской духовной академии протоиерей К. Ружицкий в № 12 журнала Московской патриархии за 1959 г. пишет: «Силой такой молитвы тварь может достигнуть желанного единения со своим Творцом. Наилучшим условием спасительной молитвы является безмолвие, а это возможно лишь через сосредоточение и собирание ума в самом себе (курсив наш. — Авт.), что доступно лишь анахоретам, иссихастам. Надлежит сказать, что св. Григорий Палама сам явился наиболее совершенным выразителем так называемого иссихастского аскетизма.
Главной целью иссихастов являлось достижение мистического единения с Богом и обожение посредством молитвы (особенно молитвы Иисусовой) при помощи благодати. Непрерывно молясь в безмолвии, иссихаст достигает высшей степени иссихии, которая есть «созерцание».
Мы далеки от мысли предполагать, что протоиерей Ружицкий написал эти строки для того, чтобы помочь нам в нашей задаче доказать ведущую роль внушения, самовнушения и гипноза в религиозном чувстве, в экстазе и в так называемых чудесах. Но если у него, хотя и невольно, так получилось, то что поделаешь! Как известно, факты вещь упрямая, а истина одна на свете. Она может и ректора духовной академии заставить помогать физиологу и психиатру в разоблачении религиозной мистики.
А теперь давайте посмотрим, какое развитие в церковных обрядах получило то изгнание бесов, которым, как мы уже с вами знаем, занимался Иисус Христос.
Познакомимся с тем, что православная церковь называет чином над бесноватым.
В православии издавна существует обычай «врачевать» любые болезни молитвами, которые, по многу раз повторяя, читает над страдающим недугом священник. В церковном требнике имеется богатый набор специальных «врачевальных молитв», каждая из которых имеет свое частное или общее назначение. Есть молитвы, которые так и называются «на всякий вид болезни», но есть и другие молитвы, «помогающие», как считается, от определенных болезней, например «молитва над главою болящему», «молитва над кровию многою текущею из носа», «молитва над болезнью рук и ног». В некоторых «святых» видят заступников людских перед богом, поэтому иные молитвы обращены не к Христу, а к святым. Так, от «трясавчиная болезни» (то есть от лихорадки) считается спасительной молитва девяти мученикам — Феогнию, Антипатру, Филимону и др.