Что за чепуха, что за парадокс! Есть от чего растеряться. Он чувствует, что тут не обойтись без новой теории, без своей, так сказать, научной гипотезы.
Месмер мог бы сделать большое открытие, почти на целое столетие приблизить научную эру психотерапии. И надо ему было всего-навсего отбросить своего ложного кумира — магнетический флюид и, поставив весь вопрос с головы на ноги, сказать, что все дело здесь именно в той вере в целительную силу магнита и в самого себя, которую он внушает своим пациентам.
Итак, вместо того чтобы объяснить все происходящее очевидным фактом внушения и самовнушения, Месмер пускается в создание надуманных теоретических построений.
Да, приходится признать, магнит ни при чем. Исцеление может происходить без него. Магнит отпадает. Зато флюид — этот непостижимейший, чудодейственный и божественнейший флюид — остается. Мало того, он возрастает в своем значении, становится всеобъемлющим. Приобретает такие одухотворенные качества, которые раньше и заподозрить у него никто не мог. В сфере его влияния, его проникновения теперь уже не только одни мертвые планеты и земные магниты. Он оказывается той одухотворяющей силой, которая пронизывает все живые тела, все организмы земли, сообщая им жизненный дух, высшую энтелехию бытия.
Так происходит перерождение безжизненного флюида средневековых схоластов в животный магнетизм, обязанный своим созданием всецело венскому врачу Францу Антону Месмеру.
Магнетический флюид оживает. Он составляет теперь основу всего жизненного начала во вселенной. Он пульсирует и бьется в каждой живой клетке. Он приходит из бесконечных глубин мироздания, для того чтобы, передаваясь от человека к человеку, наполнять его дыханием мировой жизненной силы, той силы, которая одна обеспечивает во вселенной и разум, и чувства, и жизнеспособность.
Никому не дано объяснить происхождение и понять высшие законы, которыми управляется эта сила. Здесь, видимо, уже сфера, недоступная примитивным методам человеческого исследования, построенным на использовании органов чувств. Поэтому ощущение, измерение, взвешивание здесь бессильны. Остается одна вера. Месмер не говорит прямо о божественном происхождении своего жизненного флюида, но только такой вывод напрашивается сам собой. Сам же автор гипотезы о животном магнетизме не очень старается найти пути к экспериментальному доказательству существования своего флюида. Он больше заинтересован в практическом приложении его к делу.
Он наделяет флюид мощными целительными свойствами. Передача его от одного лица другому, насыщение им ставится в прямую зависимость с процедурой лечения. Обогатиться жизненным флюидом, набрать его как можно больше, заимствовать его от другого здорового человека отныне и составляет смысл и содержание лечения. Но всякий ли здоровый способен сообщить больному путем своего прикосновения, путем передачи своего флюида выздоровление? Нет, совершенно очевидно, далеко не всякий. Точнее сказать никто не может этого сделать, кроме каких-то особенно одаренных, прямо скажем, избранных душ. И в первом ряду таких избранников, на голову выше всех других, стоит сам он, изобретатель флюидической теории животного магнетизма, знаменитый целитель и чудодейственный помощник страждущих — Франц Антон Месмер! Ему первому из людей дано подарить человечеству ключ к этой тайне. Подарить исцеление от страшных болезней, облагодетельствовать их. Отныне Месмер пророк и чудотворец. В нем одном, как наиболее достойном представителе человечества, сконцентрировалась потусторонняя сверхъестественная, непостижимая простым смертным и не осязаемая никем сила, которой он по своему желанию и прихоти может оделять несчастных страдальцев.
И хотя у него не хватает теперь рук и времени прикоснуться ко всем желающим и страждущим, он находит выход из положения. На помощь опять приходят теоретические хитросплетения. Флюид — магнетическая жидкость, а жидкость, как известно, обладает способностью к истечению, к перетеканию из одного сосуда в другой. Стоит соединить полный сосуд с пустым, и будет происходить обогащение пустого сосуда, его наполнение спасительным флюидом. А потом пусть к этому сосуду прикасаются жаждущие месмеровской целебной силы. Берите! Месмеру не жалко. Его запасы неистощимы. Вместо отданного флюида он мгновенно, даже незаметно для самого себя наберет из вселенной столько новой живительной силы, что ее некуда будет девать.
Франц Антон Месмер (1734–1815)