Такая избирательность следственной техники, очевидно, не позволила суду отнести протокол этого гипнотического эксперимента к числу судебных доказательств: приговор Могилевского областного суда не содержит ссылок на данный опрос под гипнозом. Однако суд счел вину Калинина в изнасиловании и убийстве М. доказанной, приговорив его 4 февраля 1983 г. к смертной казни. Определением Верховного Суда Белорусской ССР приговор был отменен, и дальнейшее предварительное следствие установило, что убийцей являлся Дубовик И., тот самый, у кого были обнаружены вещи покойной. Значительную роль в его разоблачении сыграла его бывшая сожительница Бухштабер, которая ранее давала ложные показания. Дубовик был осужден 12 июня 1984 г. к смертной казни, впоследствии замененной Указом Президиума Верховного Совета Белорусской ССР на 15 лет лишения свободы. Руководитель следственной группы Сивцов В. П. получил строгий выговор.
В процессе дополнительного расследования по данному делу Калинин прошел стационарную судебно-психиатрическую экспертизу, результаты которой выявили причины его склонности к самооговору: «Страдает олигофренией в степени умеренно выраженной дебильности…, обнаруживает повышенную внушаемость, так как внушенные словесные инструкции достаточно быстро реализуются… Установление логических связей и отношений затруднено. Снижена критичность мышления… Легко провоцируется на ошибочное решение (ответ). В специальных пробах ни разу не смог противостоять навязанному мнению, не выражает сомнения в истинности заявлений экспериментатора. Когда предлагается несколько вариантов решений (заведомо ложных), испытуемый, как правило, выбирает первый вариант» 123.
Так бесславно завершилась еще одна попытка в отечественной криминалистике использовать гипноз в рамках декларируемого УПК следственного эксперимента 124.
О недопустимости применения гипноза при опросе подозреваемых (обвиняемых) свидетельствует текстуальное изучение резолюции № 37/194, принятой 18 декабря 1982 года Генеральной ассамблеей ООН. Этот документ содержит 6 принципов медицинской этики, относящихся к роли работников здравоохранения «в защите заключенных или задержанных лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания». Принцип 3-й гласит: «Работники здравоохранения, в особенности врачи, совершают нарушение медицинской этики, если они вовлечены в любые другие профессиональные отношения с заключенными, целью которых не является исключительно обследование, охрана или улучшение их физического или психического здоровья» 125.
Таким образом, резюмируя изложенное, можно с уверенностью сделать вывод - не существует каких-либо законных оснований для применения опроса под гипнозом в интересах правоохранительных органов РФ, какой бы категории субъектов УПК это действие не касалось (свидетель, потерпевший, подозреваемый, обвиняемый). Все подобные разрешающие рекомендации (Л. П. Гримак, С. Г. Кехлеров, А. И. Скрыпников, В. Д. Хабалев и др.) - незаконны. Подобные «гипнотические опросы», если о них станет известно адвокатам или судьям, могут дезавуировать всю систему доказательств, полученную на основании такого «сеанса гипноза».
Проведенное журналистами «Родной земли» расследование показало, что энтузиаст «гипнорепродукционного опроса» А. И. Скрыпников в 2004 году уже не работал во ВНИИ МВД РФ, а числился «полковником в отставке» 126. Однако журналисты продолжили свои эксперименты и направили публикацию А. И. Скрыпникова в аппарат уполномоченного по правам человека в РФ, предложив оценить рекомендации по применению гипноза к опрашиваемым лицам с позиций прав человека. Начальник отдела просвещения в области прав человека Г. Спирина в письме за № 7571-36 от 15 марта 2005 года сообщила в редакцию «Родной земли», что не разделяет убеждения журналистов в противозаконности применения гипноза правоохранительными органами, поскольку, мол, А. Скрыпников пропагандирует гипнотизирование потерпевших «с их согласия». Журналисты отмечают: «… Может, Г. Спирина просто понятия не имеет, что есть нормативные акты, которыми предусмотрено применение гипноза в Российской Федерации исключительно в лечебных целях? И никакими благими намерениями не оправдывается отклонение от этого предписания… А вообще-то подобная редакционная переписка подобна лакмусовой бумажке на уроке химии в школе: сразу становится понятным, почему у нас в России такие проблемы с пресловутыми правами человека» 127.