Третьим существенным обстоятельством, способствовавшим появлению концепции магнетизма и тому, что на протяжении нескольких десятилетий она успешно выдерживала злостные нападки противников, была необыкновенная энергетическая мощь самого Месмера, дарованная ему природой.
Месмеровский метод, отработанный со временем в результате огромной лечебной практики, состоял в том, чтобы с помощью особых движений рук — так называемых пассов, наделяющих больного флюидом, — вызвать у него "соматическую разрядку", "исцеляющий криз", который нес с собой облегчение для пациента, а подчас и исчезновение болезненного симптома. Месмер прибегал как к непосредственным контактам (прикосновения, пассы), так и к опосредованным лечебным манипуляциям. Во время коллективных сеансов он использовал своеобразный "чан" — большой круглый сосуд с водой, в котором находились железные опилки, камни, а также металлические прутья, выступающие над поверхностью воды, за которые держались больные. Иногда с целью вызвать "криз" Месмер прибегал и к непосредственному телесному контакту: потирал большими пальцами своих рук большие пальцы рук пациента, во время пассов пробегал пальцами по какому-либо участку тела или по всему телу больного.
Представление о целительной роли "криза" сформировалось во врачебной среде задолго до Месмера. При магнетическом же лечении было замечено, что в тех случаях, когда явного "криза" не наступало, выздоровление нередко проходило через стадию обострения заболевания. Очень важным является признание Месмера, что его магнетическая сила непосредственно помогает только при нервных заболеваниях и оказывает общее оздоравливающее действие лишь косвенным образом.
Как видим, те целительные действия, которые применял двести с лишним лет назад Месмер, дошли до нас почти в неизменном виде, да и сама теория флюидов, которую он развивал, в принципе возродилась под названием теории энергоинформационного поля.
Для того чтобы закончить разговор о магнитах, сделаем небольшое отступление и добавим, что многовековые хлопоты человечества вокруг их целебных свойств не являются абсурдными. В 30-х гг. нашего столетия итальянский исследователь Дж. Пиккарди впервые обнаружил несомненную связь между магнитной активностью Солнца и некоторыми изменениями свойств воды. В дальнейшем начала формироваться такая фундаментальная область науки, как магнитобиология. Результаты исследований в этом направлении дают возможность повышать эффективность лечебных воздействий в медицине, продуктивность сельского хозяйства, качество биотехнологий в промышленности.
Возвращаясь к "животному магнетизму" Месмера, следует сказать, что результативность его метода лечения была впечатляющей, а популярность его самого как врача, обладающего исключительными возможностями, вскоре достигла беспрецедентных масштабов.
Характерно, что, стремясь к достижению тесного "телесного контакта" и, по существу, полностью отвергая "словесный диалог", Месмер в ходе сеанса нередко добивался весьма существенного изменения психического состояния больного. Он не раз наблюдал явления искусственно вызванного сомнамбулизма, когда пациент вел себя совершенно спокойно, сохранял способность к разговору с врачом, но не воспринимал раздражений, поступавших из внешней среды. А ведь это было очень важно: в данных обстоятельствах проявлялся "момент истины", зримо обозначалась точка соприкосновения двух интереснейших медицинских явлений, имеющих свою тонкую специфику, биоэнергетики и гипноза. Однако Месмер не сумел понять огромного самостоятельного значения этого состояния и извлечь из него дополнительный лечебный эффект.
Между тем магнетизм, временно изменяя психический статус больного, в отдельных случаях делал его как бы менее защищенным внутренне. И это, как выяснилось впоследствии, таило в себе возможность злоупотреблений, что нередко и проявлялось в неблаговидных инцидентах, будораживших общественность.
В истории гипноза первым достаточно известным эпизодом, в котором нравственность вошла в противоречие с лечебным магнетизмом, оказались не выясненные до конца взаимоотношения Месмера с девицей Парадиз. Анализируя этот случай, Стефан Цвейг в своей новелле, посвященной Месмеру, почему-то никак не касается чувственной, страстной стороны его жизни, а ведь Цвейг подчеркивает лишь недюжинную физическую силу, выносливость и психическую напористость Месмера, позволившие ему вынести множество неприятностей, впрочем, им же самим и вызванных.