Сам Бехтерев заканчивает описание этого случая следующими словами: «Этот поражающий пример, взятый из жизни современного общества, показывает нам со всею яркостью, каково может быть действие внушения в бодрственном состоянии при условии слепой веры в силу производимого влияния»[8].
В 1829 году молва о «чудесах» собрала толпы любопытных на парижское кладбище Сен-Медар. Началось с того, что несколько верующих почитательниц похороненного здесь священника Пари объявили, что, прикоснувшись к его могиле, они исцелились от своих недугов. Некая Анна Куроно, дотоле передвигавшаяся лишь с помощью костылей, бросила их и легко пошла сама. Глухая госпожа Биго, раньше остававшаяся безучастной к стрельбе из пистолета над самым ее ухом, обрела слух. У девицы Тибо распрямились и начали свободно двигаться судорожно сведенные прежде руки и т. п. Вскоре и многие другие стали испытывать здесь приступы восторженного состояния, во время которого одни внезапно объявляли себя «исцеленными», другие начинали «прорицать» будущее, третьи били себя в грудь, каялись в грехах, произносили горячие религиозные проповеди и т. д.
Вскоре сюда пошли паломники со всей Франции. Весь прилегающий к кладбищу район Парижа стал свидетелем массовых судорог, кривляний, всхлипываний и экзальтации. Число «чудесным образом исцелившихся» росло. Вначале духовенство взирало на все это с видимым удовольствием: 23 кюре ходатайствовали перед архиепископом Парижа, чтобы он удостоверил совершающиеся здесь «могуществом божьим» исцеления. Но вскоре эпидемия судорог и «чудес» приняла такой размер и характер, что королю пришлось приказать обнести все кладбище оградой и закрыть вход. Однако и эта мера не сразу принесла успокоение, еще долго «конвульсионеры» (как их называли во Франции, от слова «конвульсии» — судороги), образовав тайную секту, продолжали неистовствовать у себя в домах.
Мы видим здесь, как «психическая эпидемия, распространившись среди подверженных явлениям внушения и самовнушения истерических субъектов, с одной стороны, освобождала их от болезненных проявлений психогенного порядка, а с другой стороны — увеличивала количество вовлекаемых в нее верующих».
Все современные религии приписывают способность совершать «чудесные исцеления» не только богу и его служителям, но и отдельным источникам, озерам, пещерам, камням, деревьям, травам и т. д., а также религиозным реликвиям и предметам религиозного культа (мощам «святых», кресту, свечам, иконам, скульптурным изображениям богов и т. п.). В этом они ничем не отличаются от древнейших примитивных верований фетишизма, когда люди искали защиты от бед у «священных» предметов (камней, скал, перьев птиц, змей, водорослей, деревянных или каменных фигурок животных и т. п.), святость которых и могущество были созданы собственным воображением беспомощных первобытных людей. Такова же, по сути дела, и вера христиан во «всеисцеляющую» силу воды реки Иордана, в которой, по преданию, крестился Христос, или вера магометан в «чудесные» свойства источника Земзем в Мекке и т. д.
В дореволюционной России с давних пор особенное распространение получило поклонение иконам и мощам «святых». Больные, веря, что только икона или мощи такого-то «святого» могут даровать им исцеление, отправлялись в самые далекие паломничества или давали обет совершить его, если выздоровеют. Тысячи паломников шли ежегодно к Киево-Печерской и Троице-Сергиевской лаврам, в Соловецкий монастырь приложиться к «святым» мощам. Существовало около 300 икон одной только богородицы. Каждая из них имела свое название и свою, если можно так выразиться, «специальность». Верили, что «Скорбящая» спасает от болезней, «Владимирская» и «Смоленская» — от внешних врагов и т. п. Так же обстояло дело и с иконами «святых угодников». Верили, что одни помогают при головной боли, другие — от лихорадки, третьи — от пьянства, зубной боли и т. п. Имеется поверье, сохранившееся среди некоторых отсталых людей и в наше время, что наиболее велика «чудотворная» сила «явленных» икон (так называли иконы, случайно найденные неподалеку от воды). Народная молва при небескорыстном содействии духовенства (каждый священник был рад возможности иметь в своей церкви икону, к которой благодарные верующие несли дары) создавала вокруг новоявленной иконы целую серию легенд об исцелениях. Эти слухи росли и множились, привлекая все новых и новых людей, ищущих сверхъестественного врачевания.
Как и во всех подобных историях с «чудесными исцелениями», здесь бывало все: и совершенно неправдоподобные, не имеющие под собой никакой реальной почвы, фантастические рассказы, и мнимые, умышленно подделанные «исцеления». Были и случаи, когда больному казалось, что он выздоровел, и он радостно оповещал об этом всех, но, вернувшись домой, чувствовал себя по-прежнему тяжело больным. Встречались также отдельные случаи, когда болезненные симптомы (нередко и весьма тяжелые, беспокоившие больных годами) действительно исчезали, и человек считал себя исцеленным. Но и здесь, конечно, как и в других, уже описывавшихся нами фактах такого рода не было, никакого «чуда»: выздоровление наступало в результате вполне естественных, вполне объяснимых современной наукой причин. Вот один очень интересный факт подобного, внешне совершенно «чудесного» исцеления, который приводим из уже упоминавшейся книги В. М. Бехтерева.