Вот эта-то «разумность факта» и заставила вначале самого Павлова и его сотрудников назвать это явление психическим слюноотделением, тем самым отнеся его к разделу психологии.
Павлов и его сотрудники пытались сами временно превратиться в психологов и наудачу стали делать предположения о тайных помыслах и чувствах подопытных собак. Основанием для предположений служило сопоставление поведения собак с тем, как поступил бы человек в подобном случае.
Однако И, П. Павлов после долгих и мучительных сомнений убедился в полной научной бесплодности этого временно увлекшего его пути. Павлов решил вернуться к строго экспериментальному исследованию. Такое решение логически вытекало из всей творческой жизни этого великого мастера проникать в тайны глубоко скрытых в организме процессов, физиолога до мозга костей.
«Манера думания» Павлова сложилась под влиянием русских революционных писателей-демократов 60-х годов. Наиболее глубокое влияние на него оказали произведения Д. И. Писарева.
Когда И. П. Павлов мучился в поисках путей познания психики животных, как близки были ему тогда мысли Писарева, прозвучавшие в его статье «Прогресс в мире животных и растений». Писарев писал: «Ум, чувство, инстинкт, талант, гений, темперамент, характер и разные другие выражения, относящиеся к психической жизни животных организмов, — все это очень опасные и неудобные слова. Они заслоняют собой живые факты, и никто не знает, наверное, что именно под ними скрывается, хотя каждый ежеминутно произносит эти слова и при этом всегда старается этими непонятными словами что-то такое выразить и что-то такое объяснить. Вопрос об умственных способностях всех животных, стоящих ниже человека, совершенно затемнен разными непонятными словами, которые приносят особенно много вреда, потому что все к ним прислушались и привыкли и все воображают, будто в этих знакомых словах заключается очень определенный смысл.
Вам ежеминутно случается слышать, что собака любит хозяина по инстинкту, кошка преследует мышей по инстинкту, ласточка вьет гнездо по инстинкту, пчела устраивает восковую ячейку по инстинкту. Куда как это хорошо и удобно! Все по инстинкту! А что такое инстинкт — это всякий понимает; это вот — когда собака любит хозяина, кошка преследует мышей, ласточка и т. д.; вот это и есть инстинкт. Поняли вы теперь, почему собака любит хозяина, почему кошка и т. д.? Ну как же не понять?
Вы знаете Петра? — Нет не знаю. — Да это тот, что женат на Авдотье. — Да я и Авдотью не знаю. — Ах, боже мой, да это та, что замужем за Петром. — А! Ну, теперь знаю и Петра и Авдотью! Давно бы вы мне так объяснили. Благодарю вас покорно за то, что научили меня уму-разуму!
Мы почти всегда рассуждаем таким образом, то есть неизвестного Петра объясняем неизвестной Авдотьей, а потом, когда прислушаемся во время объяснительного разговора к обоим неизвестным именам, то начинаем считать их известными, и вопрос оказывается решенным»[18].
Ведущим мотивом творчества Павлова был призыв Писарева всегда и всюду искать подлинные причины психических явлений. Ни в коем случае не успокаиваться на ничего не значащих чисто словесных объяснениях, только скрывающих незнание и тем тормозящих настоящее исследование.
В поисках ключа к тайнам мозга, к этой запретной обители религиозной «бессмертной души», Павлов пошел по пути, открытому отцом русской физиологии И. М. Сеченовым.
В своей знаменитой книге «Рефлексы головного мозга» Сеченов с убедительной простотой и ясностью доказал, что: 1) деятельность так называемой души, или психика, не есть проявление некоей бесплотной невещественной сущности, а представляет собой продукт работы сугубо материальной субстанции — мозга; 2) эта душевная деятельность отнюдь не является абсолютно свободной в своих проявлениях, а тесно связана с физиологическими закономерностями работы высших отделов мозга; 3) психическая деятельность мозга, подобно деятельности всех других органов человеческого тела, не только не является оторванной и независимой от внешнего мира, но всецело обусловлена его воздействиями и без них вообще становится невозможной. Эти мысли Сеченова были встречены взрывом негодования со стороны служителей религии, царских чиновников и психологов-идеалистов. Царская цензура начала против ученого судебное дело. По поводу книги цензор писал: «Эта материалистическая книга, отвергая свободную волю и бессмертие души, не согласна с христианством». Митрополит Петербургский и Ладожский требовал ссылки Сеченова в Соловецкий монастырь.
18
Д. И. Писарев. Прогресс в мире животных и растений. Соч., т. 3, Спб, 1904, стр 415–416.