Тогда в чем, по нашему мнению, отличие глубокого гипноза от бодрствования? Бодрствуя, человек совершает действия под контролем сознания, он не повторит того, что делает другой, если не будет считать это разумным. В глубоком гипнозе сознание подавлено, и потому зрительные впечатления, получаемые испытуемым,
160
непосредственно побуждают к деятельности его двигательный аппарат.
Точно так же мы объясняем и такой фокус Ганзена, как выполнение словесных приказаний экспериментатора. В этом случае слуховые впечатления непосредственно влияют на двигательный аппарат.
Гейденгайн рассказывает, как ему самому удалось установить, что автоматизм этот может привести к действиям асболютно нелепым. Погрузив в глубокий гипноз Августа, он побудил его отстричь бороду на одной стороне лица.
Теперь становится понятным и то, почему, совершая эти действия, испытуемый о них забывает — ведь он действует неосознанно. А память тесно связана с сознанием. Правда, замечено, что, если слегка намекнуть испытуемому на происходившее во время гипноза, он иногда сразу, иногда постепенно вспоминает все.
— Милостивые государи! — продолжает Гейден- гайн.— Мы считаем особенно важным опытным путем опровергнуть мистический взгляд, что так называемые магнетизеры обладают какой-то особой таинственной силой, с помощью которой они и вызывают у других лиц магнетическое состояние. Господин Ганзен, может быть, вполне искренне верит в существование у него такой силы. Но я как физиолог, естественно, не мог с этим согласиться.
Сегодня вы сами видели, что гипноз удалось вызвать и мне, и доктору Грютцнеру, и доктору Йенике. Здесь находятся также профессора Бергер и Ауербах, успешно занимающиеся исследованиями гипноза в своих клиниках. Я понимаю, конечно, что мистики в ответ на все это станут заявлять, что мы все тоже в таком случае являемся магами. Тогда я позволю себе проделать еще один опыт.
Гейденгайн вызывает из зала трех студентов, сажает их на стулья, прислоненные спинками к небольшому круглому столику, и просит их внимательно прислушаться к тиканию карманных часов, которые он сейчас положит на середину стола. Он просит, чтобы эти часы ему дал кто-либо из присутствующих.
— Если я воспользуюсь собственными моими часами, мистики, пожалуй, скажут, что мои часы намагнетизированы.
Проходит несколько минут, и вот уже двое из вызванных Гейденгайном студентов в глубоком гипнозе. Удается заставить их делать подражательные движения
11 Гипноз от древности до наших дней
и застывать надолго в неудобных и утомительных позах.
Слушатели поражены. Выходит, что гипноз может возникнуть не только без магнетизера с его волшебной «силой магнетизма», но и без гипнотизера — под влиянием одних лишь физических раздражителей.
Далее Гейденгайн рассказывает, что ему и его помощникам приходилось с успехом погружать испытуемых в гипноз и другими слабыми монотонными шумами, и легким поглаживанием кожи, и умеренными однообразными зрительными раздражителями. Все это кэ более как слабые повторяющиеся раздражения, которые и представляют собой условия наступления гипноза.
И наконец, последний, самый важный и самый интересный вопрос: что же такое гипноз, в чем сущность этого состояния?
И здесь Гейденгайн вынужден признать, что пока еще ученым приходится ограничиваться предположениями и догадками.
— То, что я здесь рассказал о гипнозе,— говорит он,— и то, что вы увидели сами в наших демонстрациях, показывает, что самый яркий признак глубокого гипноза— подавление сознания, сон разума. Как известно каждому, сознание — продукт работы мозга, а точнее, результат деятельности самого высшего его отдела — коркового слоя большого мозга. Этот корковый слой состоит из множества нервных клеток. Поэтому мы и предполагаем, что подавление сознания у испытуемых есть результат подавления деятельности корковых нервных клеток. Вероятно, это подавление вызывается слабыми повторными раздражениями нервов кожи лица, а также слуховых и зрительных нервов.
Эта лекция Гейденгайна с дополнениями, в которых сообщалось о некоторых последующих работах самого Гейденгайна и его сотрудников, в том же 1880 году была опубликована отдельной книжкой в Бреславле, а всего лишь год спустя вышла в прекрасном переводе на русский язык в Петербурге. На титульном листе перевода стоит имя и фамилия его редактора —доктора И. Павлова. В этом мы видим не только знак большого уважения Ивана Петровича Павлова к самому Гейден- гайну, но и свидетельство того, как давно зародился у самого Павлова интерес к гипнозу, в изучении которого он позднее так много сделал.