Точные опыты, результаты которых зафиксированы специальными приборами, показали, что в основе внушения и самовнушения лежат материальные процессы, совершающиеся внутри мозга под влиянием внешних воздействий. Объективные эксперименты сорвали остатки покрова таинственности и сверхъестественности с таких явлений, как «видение» и «слышание» духов и других небесных сил, «озарения», «откровения свыше», «чудесные исцеления» и т. п.
Вспомним, что предшествовало обычно такого рода явлениям, и мы всюду обнаружим невообразимое богатство самых причудливых гипнотизирующих приемов и средств, усыпляющих разум. Чтобы достичь чудес, использовались и сильные словесные внушения и яркие, устрашающие эффекты, бьющие на чувства и воображение людей, нервная система которых часто и без того была ослаблена систематическими постами и бдениями. Чего там только не было — грохот барабанов, наркотики, жар углей, пение и пляски, сверкание ламп и речитатив заклинаний. В этих условиях ложные восприятия внушенных и самовнушенных «образов» и «голосов», порожденные особенностями деятельности мозга загипнотизированного человека, из-за невозможности от-
210
Физиолог Н. А. Аладжалова и психотерапевт В. Е. Рожнов проводят научное исследование с регистрацией сверхмедленных колебаний электрических потенциалов головного мозга у испытуемого, находящегося в самой глубокой, сомнамбулической стадии гипноза
нестись к ним критически казались людям неоспоримой реальностью.
Страстные приверженцы религии, независимо от того, каким именем называли они того, кому поклонялись— Христом или Брамой, Аллахом или Иеговой, не щадили себя в мучительных поисках «богообщения». Они слепо верили в то, что, испытывая «видения» и «озарения», смертный общается с богом, который открывает таким путем избранникам «божественные истины». Горячие поклонники иных форм мистики, таких, как спиритизм, месмеризм, предпринимали отчаянные попытки призвать «духов» в жажде познать подобным образом «высшие, сокровенные» тайны бытия.
Но наука ясно и неопровержимо доказала, что все эти способы «познания» истин и тайн были лишь самообольщением. Дошедший до состояния религиозного экстаза, одурманенный и оглушенный всеми этими приемами человек принимал страстно желаемое за действительное. Ему всего лишь казалось, что он «видит» и «слышит» богов и духов...
Острое чувство глубокого сожаления испытываем мы при мысли о людях, переносящих все эти вредные воздействия ради того, чтобы «удостоиться», как у них принято говорить, «благодати».
Нет!—говорим мы. Это не благодать, а зло, часто непоправимое. Это бесцельное разрушение мозга — великолепного, сложного и тонкого инструмента, с помощью которого мы воспринимаем и познаем окружающий нас мир.
...И ВЕЧНЫЙ ПОИСК
Роль учения Павлова о высшей нервной деятельности в истории познания физиологических закономерностей, управляющих работой человеческого мозга, невозможно переоценить. Наука о психической деятельности человека праздновала свою победу, свою первую подлинную победу. Из года в год исследования продвигались вперед в поисках объяснения все более сложных, прежде не находивших своей разгадки явлений. Мы рассказали только что, как эти исследования подошли к освещению загадки героя нашей книги — гипноза — достаточно странного состояния человека, все еще не вписывающегося в рамки науки. Предложенные Павловым и
212
его учениками истолкования дали возможность врачам- психотерапевтам, применявшим гипноз для помощи своим больным, наконец-то почувствовать прочную почву под ногами.
И действительно, кого как не их, издавна вынужденных довольствоваться зыбкими представлениями о применяемом ими в лечебных целях состоянии и вместе с тем постоянно убеждавшихся на своем опыте в силе и широте его возможностей, должна была привлечь надежность метода условных рефлексов, доказавшего свою объективность? Ведь он предоставлял в руки исследователя реальную власть над причинами — внешними воздействиями и следствиями, возникающими в ответ на эти воздействия, ответными реакциями животного или человека. Здесь все подкупало своей наглядностью, здесь были точные цифровые данные, убедительные кривые, воспроизводимые результаты...— словом, все, о • чем прежде могли только мечтать исследователи психики, казалось бы навеки обреченные довольствоваться чисто описательными рассуждениями. И не удивительно, что чем большее признание получала условнорефлекторная теория высшей нервной деятельности, тем шире и смелее входила в круг практической медицины психотерапия (кратко определяемая как лечение больных словом врача), а с нею один из эффективнейших ее методов — гипнотерапия. Одновременно расширялся и круг тех, кто стремился анализировать гипноз объективным методом: физиологи варьировали опыты по изучению гипноза у животных; врачи-гипнологи предприняли различные варианты рассмотрения особенностей развития гипнотического состояния у человека, регистрируя с помощью разнообразных приборов изменения, претерпеваемые в ходе этого развития физиологическими функциями.