СМЫСЛ И ЦЕЛЬ ЖИЗНИ
Вопрос о «смысле и цели» жизни, как природном явлении - так или иначе предполагает сознательное создание живого «для чего-то». А учитывая сложность живого, этим создателем может быть некто, наделенный сверхъестественными возможностями. Подобные предположения выходят за рамки естественно-научного мышления и серьезному обсуждению вообще не подлежат. Поэтому нелепость вопроса о смысле жизни, как явлении природы – очевидна. Остается проблема так называемого антропного принципа, т.е. необъяснимого сочетания именно таких значений мировых констант, которые сделали возможным существование мира и, следовательно, жизни в известной нам форме! При этом остаются все вопросы, связанные с появлением жизни, но они оставляют хоть какую-то надежду на постепенное понимание. Однако такое сочетание невероятных совпадений настолько усложняет всю картину, что это позволило члену-корреспонденту РАН, директору Института прикладной астрономии РАН (Санкт-Петербург) Андрею Финкельштейну в статье «Наука: вызовы природы и общества» [14] употребить выражение о «значительной идеальной компоненте» во всей этой проблеме, потому что при обсуждении частных «целей» природы этот вопрос не возникает. Глупо считать, например, что река в жаркую погоду мелеет для того, чтобы появился брод, горы вдоль морского побережья для того, чтобы препятствовать влажному ветру с моря проникать вглубь материка, а планктон для того, чтобы китам было чем утолять голод. Уже из этого перечисления ясно, что ни в какое природное образование никто и никогда не закладывал свойств, которыми оно якобы должно обладать «по предварительному плану». Жидкость, например, никто и никогда не создавал «с целью» получения вещества с ничтожным внутренним трением и, следовательно, высокой текучестью. Просто таково взаимодействие молекул соответствующих химических веществ и действие закона всемирного тяготения. И живое вещество ничем не выделяется из этого ряда. Наделение живого существа разумом – появление человека, также является следствием природной цепи причинно-следственных связей, определяющих строение вещества. Поэтому и в разумности, как природном феномене, никакого смысла и никакой заранее поставленной цели нет! И не имеет никакого значения, что пока у науки нет объяснения для тех конкретных природных процессов, которые привели к появлению живого вещества и варианта его эволюции – человека разумного. Столь сложные вопросы не могут найти ответ за какие-то 250 - 300 лет развития достоверных знаний, т.е. науки, начавшей свой путь познания природы с нуля. Особенно учитывая, что до сих пор не ставится даже задача по массовому преодолению архаических предрассудков и иррациональных заблуждений, накопленных человечеством за предшествующие тысячелетия своего осознанного существования.
Устойчивость вопроса о смысле жизни объясняется тем, что каждое новое поколение представлено людьми, которым при рождении не только неизвестны все «душевные метания», заблуждения и достижения соплеменников в предшествующие эпохи, а даже своя собственная принадлежость к роду человеческому. В течение взросления каждое новое поколение также не ставится в условия, когда оно должно быстро достичь хотя бы того уровня понимания достоверно известных принципов жизни, на котором остановились их предки. И этот разрыв между суммарным ростом знаний и тем же начальным состоянием мозга у новорожденных постоянно увеличивается, а осозннных усилий по уменьшению этого разрыва не предпринимается. Воспитатели видят свою задачу только в том, чтобы привить очередной генерации людей элементарные навыки социального поведения, а в дальнейшем научить какой-нибудь профессии, чтобы новое поколение могло зарабатывать на пропитание тела и, иногда, «души». Люди не понимают этого, и поэтому пытаются найти убежище в поисках ответа на «вечный» вопрос о цели и смысле жизни, фактически надуманном и искусственном. Во всяком случае в смысле, который в него вкладывают религиозные деятели и абсолютное большинство остальных людей. Эрих Фромм в «Бегстве от свободы» [15] писал: «Человек не в силах вынести, что он предоставлен собственным силам, что он должен сам придать смысл своей жизни, а не получить его от какой-то высшей силы...». Но почему этот вопрос с той же настойчивостью возникает в среде вроде бы достаточно просвещенных личностей, кажется загадочным и вызывающим недоумение. Такое же недоумение, которое может возикнуть у современного человека, который встретит реально существующего адепта теории плоской Земли. Люди, с «глубокомысленным» видом пересыпающие слова о «смысле жизни», - не только романтически настроенные подростки, упивающиеся своей каждущейся «мудростью», или столь же «умудренные жизнью» обыватели, но и весьма авторитетные мыслители. Так, например, С. Л. Франк (1877–1950), выпускник юридического факультета МГУ, изучавший философию и социальные науки в университетах Германии, является автором известной книги «Смысл жизни», вышедшей в Германии в 1926 году. Во введении к этой книге он писал: «автор пытался свои религиозно-философские идеи выразить в возможно простой и общедоступной форме и говорит лишь о том, что имеет насущное жизненное значение». То, что по мнению С.Л. Франка имеет «насущное жизненное значение», выливается в многостраничные философствования, которые подчас невозможно понять даже на семантическом уровне, и апофеозом которых являются такие утверждения: «То, что нам нужно для обретения подлинно существенного смысла жизни, есть, как мы знаем, ...бытие Бога как абсолютной основы для силы добра, разума и вечности, как ручательства их торжества над силами зла, бессмыслия и тленности...». А бог, согласно автору, «есть единство всеблагости с всемогуществом. В Бога мы верим, поскольку мы верим, что добро есть не только вообще сущее начало, подлинная сверхмирная реальность, но и единственная истинная реальность, обладающая поэтому полнотой всемогущества». И т.п. ...И как только переводчики справляются с переложениями на иностранные языки подобного рода бессмысленного нагромождения слов!? Ему не уступают по «ясности и содержательности» практически все профессиональные философы. В частности, хорошо известный Н.А. Бердяев, современник С.Л. Франка, разделивший с ним в 1922 году судьбу депортированных из России после революции двухсот интеллигентов. В своем объемистом труде «Проблема человека. К построению христианской антропологии», часть IV, он дает очень занятную характеристку человеческой сути: «...Духовный элемент в человеке совсем нельзя сопоставлять и сравнивать с элементом душевным и телесным. ...Противоположение духа и природы - основное противоположение именно духа и природы, а не духа и материи, или духа и тела. ...Человек соединяется с Богом через духовный элемент, через духовную жизнь. ... Он (дух) есть энергия, как бы сходящая в человека из более высокого плана, а не естество человека. ...Духовное начало одухотворяет и душу, и тело человека».