Сотрудники института Эволюционной антропологии им. Макса Планка (Лейпциг, Германия) в результате серии экспериментов [66] пришли к выводу: «...Бескорыстный альтруизм [67] у шимпанзе впервые удалось зарегистрировать в строгом эксперименте ...не только маленькие дети, ...но и молодые шимпанзе охотно помогают человеку, попавшему в трудную ситуацию... ...В прежних экспериментах такого рода не удавалось зарегистрировать бескорыстное альтруистическое поведение у шимпанзе, потому что ...обезьяна должна была поделиться с экспериментатором (или другим шимпанзе) пищей. ...На этот раз экспериментаторы не требовали от них столь ужасных жертв. Однако, как выяснилось, они готовы прийти на помощь постороннему, если речь идет об «инструментальных» задачах, не связанных с едой. Таким образом, бескорыстная взаимопомощь не является чисто человеческим свойством и зачатки такого поведения, по-видимому, имелись уже у общих предков человека и шимпанзе, живших около 6 млн лет назад. Дальнейшее развитие этих способностей в ходе эволюции наших предков, несомненно, сыграло огромную роль в становлении человеческого разума и социальности». В интернете размещены видеоклипы [68] нескольких описанных выше экспериментов с участием одного малыша и молодого шимпанзе – повидимому, наиболее убедительные по мнению исследователей. Представляется, что толкование этих видеоклипов не настолько очевидно, чтобы разделить категоричость выводов, сделанных авторами исследований. Такое впечатление, что «отдавание предмета человеку» обезьяной сродни движению собаки лапой навстречу руке человека, говорящего «дай лапу» и первым протягивающим руку. В конце концов и это собачье движение можно проинтерпретировать, как «природную основу вежливости и дружелюбия – рукопожатия»! Тем более – указывают исследователи, что обезьяна, подняв «случайно упавший» предмет, сначала его внимательно исследует на вопрос съедобности. Тем не менее и Р. Докинз пишет: «Моя цель - изучение биологии эгоизма и альтруизма. Помимо чисто академического интереса, эта тема безусловно важна для самого человека». Из этих слов видно, что и он вкладывает в понятия эгоизм и альтруизм общепонятный моральный смысл, прямо указывая далее, что эта тема «затрагивает все аспекты его (человека – В.Ц.) социальной жизни, любовь и ненависть, борьбу и сотрудничество, благотворительность и воровство, жадность и щедрость». Но в другой главе своей книги «Эгоистический ген» он вынужден задать риторический вопрос: «Имеются ли какие-либо экспериментальные данные о генетическом наследовании альтруистичного поведения? Таких данных нет...», объясняя, правда, этот тем, что «генетикой поведения вообще занимаются мало».
Простая логика приводит к выводу, что все приведенные интерпретации экспериментов ошибочны. Налицо явный антроморфизм, т.е. наделение явлений природы, не имеющих отношения к разумности, человеческим, т.е. разумным, содержанием. Странно считать, что змея, целиком заглатывающая свою жертву жестока, хищник, отгоняющий от добычи других голодных претендентов эгоистичен, птица, кормящая птенцов, движима жертвенностью, а шимпанзе в описанном эксперименте, альтруизмом. Объяснить эту ошибку можно только определенной стереотипностью мышения и тем, что внешне похожие, но разные по своей природе явления традиционно обозначаются одними и теми же словами. Фарадей писал: «Внешние признаки явлений не должны связывать суждений ученого, у него не должно быть излюбленной гипотезы...» [69]. Так как понятийные, или, иначе, цивилизационные характеристики связаны только с разумностью человека, они не могут существовать у животных, лишенных самосознания и мышления, потому что, как не раз указывалось выше, разумность избыточна с точки зрения основной природной функции любого живого организма – саморепликации. А все морально-этические категории, любые осмысленные человеческие чувства, эмоции и т.д., связаны только с существованием разумности существ, решивших вести социальный образ жизни. Благодаря разумности и появилась культура, и, следовательно, все оттенки поведения и эмоции, которые характеризуются соответствующими словами. Это далее подтверждает и Р. Докинз: «Мы даже наделяем гены такими эпитетами, как "эгоистичный" или "безжалостный", прекрасно зная, что это всего лишь манера выражаться». Вроде словосочетаний «безжалостный ураган уничтожил жилище», как будто направленное движение молекул газа действительно может быть охарактеризовано словами «безжалостный» или «милосердный» наравне с такими параметрами, как, например, «состав», «скорость», «удельный вес» и т.д., …исключая образность литературных эпитетов, разумеется! Можно также сослаться на интерпретацию результатов микробиологических исследований [62], где признается, что антропоморфная терминология использована для большей доступности. Поэтому буквальное наделение животных такими человеческими – цивилизационными(!) чертами, как жестокость, доброта, альтруизм, эгоизм, гуманизм, способность радоваться, грустить и т.п. может вызвать только недоумение, порождая путаницу между врожденными инстинктами и биологически не наследуемой разумностью. Возможно, буквальное употребление этих характеристик (альтруизм, гуманизм, агрессивность и т.д.), т.е. «человеческих» качеств в приложении к животным, является просто примером терминологической неразборчивости (если, конечно, это не горькая ирония, потому что даже у людей эти качества часто кажущиеся - в их основе лежит либо корыстный расчет, либо лицемерие), а не ошибкой интерпретации. Но даже в этом случае употребление одинаковых слов в связи с отдаленно похожими явлениями отождествляет понятийные, цивилизационные характеристики ненаследуемой разумности, с поведением, стимулируемым наследуемым предсознанием. Поэтому и в описываемых экспериментах природа поступков человека и животных совершенно различна. Следствием подобной неразборчивости являются и уже совершенно несуразные выводы, которые сделаны, например, в статье «По ту сторону эволюции», процитированной выше. Автор, научный сотрудник биологического(!) факультета московского университета допускает, что генами определяются: «политические предпочтения (консерватизм, либерализм, радикализм), отношение к смертной казни, музыкальные вкусы (классическая, легкая или электронная музыка), предпочтительтный способ отдыха. ...Теперь ...можно все более определенно говорить, что характер межличностных отношений в том или ином обществе в большой степени генетически запрограммирован и именно генетические механизмы определяют поведение той или иной субпопуляции людей»! И т.д. Кроме нелепости подобных предположений, очевидно, что их логическое развитие приводит к выводу, что кому-то было заранее известно не только появление цивилизации, но и все вплоть до форм общественного устройства! Получается, что это все не побочные проявления случайно появившейся разумности, а кем-то было запрограммированно! Это – креационизм в чистом виде, т.е. очевидный абсурд. Не говоря уже о том, что бесполезно и бессмысленно даже пытаться что-либо изменить в той диковатой действительности, которая нас окружает, потому что все, якобы, ...«запрограммированно»!