- Поэтому я просто солгала и сказала ей, что уже встречаюсь с другим. Потому что она одна из моих самых близких подруг, и я никогда не видела, чтобы ей так сильно нравился парень, и я хочу, чтобы у неё было всё, что она заслуживает, и я уверена, что она сделала бы то же самое для меня, и... - Оливия поняла, что бредит, и что Карлсену нет до этого никакого дела. Она остановилась и сглотнула, хотя во рту всё пересохло. - Сегодня вечером. Я сказала ей, что сегодня вечером у меня будет свидание.
- А. - выражение его лица было нечитаемым.
- Но это не так. Поэтому я решила зайти, чтобы поработать над исследованием, но Анх тоже пришла. Её не должно было быть здесь. Но она была. Шла сюда. И я запаниковала... хорошо. - Оливия провела рукой по лицу. - Я действительно не думала.
Карлсен ничего не сказал, но по его глазам было видно, что он думает, очевидно.
- Мне просто нужно было, чтобы она поверила, что у меня свидание.
Он кивнул. - Значит, ты поцеловала первого встречного в коридоре. Совершенно логично.
Оливия поморщилась. - Когда ты так говоришь, возможно, это был не самый лучший мой момент.
- Возможно.
- Но это было не самое худшее! Я почти уверена, что Анх видела нас. Теперь она будет думать, что я была на свидании с тобой, и, надеюсь, не будет стесняться встречаться с Джереми и... - она покачала головой. - Послушай. Я очень, очень сожалею о поцелуе.
- Правда?
- Пожалуйста, не сообщай обо мне. Мне действительно показалось, что я слышала, как ты сказал "да". Я обещаю, я не хотела...
Внезапно её полностью осенило чудовищность того, что она только что сделала. Она только что поцеловала случайного парня, парня, который оказался самым неприятным преподавателем биологического факультета. Она приняла фырканье за согласие, она практически напала на него в коридоре, и теперь он смотрел на неё со странной задумчивостью, такой большой, сосредоточенный и близкий к ней, и...
Черт.
Может быть, дело было в поздней ночи. Может быть, дело в том, что последний раз она пила кофе шестнадцать часов назад. Может быть, дело в том, что Адам Карлсен смотрел на неё вот так, сверху вниз.
Внезапно вся эта ситуация стала слишком тяжелой.
- На самом деле, ты абсолютно прав. И мне очень жаль. Если ты почувствовал, что я как-то домогалась тебя, ты действительно должен заявить на меня, потому что это справедливо. Это был ужасный поступок, хотя я действительно не хотела... Не то чтобы мои намерения имели значение; это скорее твоё восприятие...
Дерьмо, дерьмо, дерьмо.
- Я сейчас уйду, хорошо? Спасибо, и ... Мне очень, очень, очень жаль.
Оливия развернулась на пятках и побежала по коридору.
- Оливия, - услышала она его оклик, - Оливия, подожди...
Она не остановилась. Она бегом спустилась по лестнице на первый этаж, затем вышла из здания и пересекла дорожки мало освещенного кампуса Стэнфорда, пробежав мимо девушки, выгуливающей собаку, и группы студентов, смеющихся перед библиотекой. Она продолжала идти, пока не оказалась перед дверью своей квартиры, остановившись только для того, чтобы отпереть её, и направилась в свою комнату в надежде избежать своего соседа и того, кого он мог привести домой сегодня вечером.
Только когда она опустилась на кровать, глядя на светящиеся в темноте звезды, приклеенные к потолку, она поняла, что забыла проверить своих лабораторных мышей. Она также оставила свой ноутбук на столе, толстовку где-то в лаборатории, и совсем забыла зайти в магазин и купить кофе, который обещала Малькольму на завтрашнее утро.
Дерьмо. Какой неудачный день.
Оливии и в голову не пришло, что доктор Адам Карлсен - известная задница - назвал её по имени.
Chapter Two
ГИПОТЕЗА: Любой слух, касающийся моей личной жизни, будет распространяться со скоростью, которая прямо пропорциональна моему желанию сохранить эти слухи в тайне.
Оливия Смит была начинающей аспиранткой третьего года обучения на одной из лучших кафедр биологии в стране, где работали более ста выпускников и, как часто казалось, несколько миллионов студентов старших курсов. Она понятия не имела, каково точное число преподавателей, но, судя по почтовым ящикам в копировальной комнате, можно было с уверенностью сказать: слишком много. Поэтому она рассудила, что если она никогда не имела несчастья общаться с Адамом Карлсеном за два года до "Ночи" (прошло всего несколько дней после инцидента с поцелуем, но Оливия уже знала, что до конца жизни будет вспоминать прошлую пятницу как "Ночь"), то вполне возможно, что она сможет закончить аспирантуру, никогда больше с ним не пересекаясь. На самом деле, она была уверена, что Адам Карлсен не только понятия не имел, кто она такая, но и не имел желания узнавать, и, скорее всего, уже забыл обо всем, что произошло.
Если, конечно, она катастрофически не ошибалась, и он не подал иск по Разделу IX. В этом случае она предполагала, что увидит его снова, когда признает свою вину в федеральном суде.