- Да нет у меня никакого магнитофона, - взмолился Петька.
- Может, у тебя кровать такая волшебная?
- Ничего не волшебная.
- А ну покажи кровать…
Мы пошли к Петьке домой. Оглядели кровать, ничего интересного не нашли. Кроме царапины на деревянной спинке да еще гвоздя, вбитого зачем-то снизу.
- А может, ты все-таки врешь? - растерянно спросил Коля. Хотя по Петькиной физиономии было видно, что ему самому все это до смерти интересно.
- А чего ты «Евгения»-то своего не читал со сцены?
- Забыл, - шепотом сказал Петька. - На другую ночь мне «Полтава» приснилась.
И мы зашептались, удивленные. Шепот ведь такая штука, только начни, потом слово вслух сказать страшно. Так мы стояли и шептались, пока не дошептались до одной идеи: кому-то остаться у Петьки ночевать. Кинули жребий - досталось мне.
Родителей мы быстро уговорили. Сказали, что надо вместе уроки учить, чтобы получить пятерки по литературе. А родителям, известно, только пятерку пообещай - что хочешь разрешат…
Постелили мне на полу. Лег я и стал глядеть в потолок. А по потолку тени ползали: должно быть, на улице гулял ветер, фонари качал. Петька уже храпел давно, а я все лежал с открытыми глазами и завидовал ему, зубрящему во сне свою очередную поэму. Потом догадался, подтянул свой матрасик к самой его кровати и скоро уснул. Во сне я стоял у доски и рассказывал какую-то сложнющую теорему. А учитель по математике - наша самая страшная гроза - стоял и улыбался.
Вдруг на задней парте кто-то тоскливо завыл. Я хотел проснуться и встать, но почувствовал, что меня держат за трусы. Тут мне стало совсем страшно. Дернулся я, ударился обо что-то головой. И вдруг кто-то ка-ак прыгнет на меня сверху, ка-ак закричит диким голосом…
Тут зажегся свет. В дверях стоял Петькин отец. А мы с Петькой барахтались на полу и кричали со страху. Оказалось, что это я во сне скатился под кровать и зацепился там за гвоздь. Оказалось, что Петька, услышав, что под кроватью кто-то возится, с испугу свалился на пол. А выл это соседский щенок, которого ночью выгнали на балкон. Одним словом, все было ясно, понятно и смешно.
На другой день мы дружно посмеялись над этим ночным происшествием. Но смеялись мы только до урока математики. Выйдя к доске, я вдруг совершенно ясно вспомнил свой сон и начал исписывать доску тригонометрическими знаками.
- Это же из программы девятого класса! - удивился учитель.
Он взял меня за руку и повел в учительскую.
После этого моего триумфа вся школа потеряла покой. На переменах только и разговоров было, что о «вундеркиндах» из 5-го «В». С других этажей приходили смотреть на нас. Как на артистов.
Потом к Петьке стал проситься Коля Еремеев. Но прежде чем удалось еще раз уговорить родителей, мы сделали открытие. Случайно узнали, что «волшебные сны» можно видеть не только в Петькиной комнате, но и по другую сторону стены, на улице, и не только ночью, но и вечером, если задремать.
Мы вкопали в том месте скамеечку и допоздна стали просиживать на ней с закрытыми глазами.
Сны наши были как кино. Даже интереснее. Потому что кино быстро забывается, а сны помнились целый день во всех подробностях. Мы рассказывали их и друг другу, и приятелям в школе, кому можно было доверять. Жаль только, что пятерки нам уже не ставили. Учителя, прежде говорившие: «интересно», стали говорить: «подозрительно». И требовали ответов на заданные уроки. А уроки нам почему-то не снились.
Так продолжалось месяца два. Однажды мы, как всегда, сидели на своей скамейке и спорили о причинах странных снов.
- Дом у нас старый, - говорил Петька. - А в старых домах привидения водятся. Когда я был маленький, мне бабушка такое рассказывала!..
- Заколдованный дом! - прошептал Коля Еремеев.
А Ваня, который ничего не представлял себе без загадок космоса, стоял на своем:
- Это космические лучи. Кто-то с другой звезды внушает нам свои мысли.
- Откуда же они знают про «Евгения Онегина»?
- А может, они тебе только помогли вспомнить.
- Было бы чего вспоминать. Я этого «Евгения» и не читал ни разу.
- А может, отец читал? - сказал кто-то над нами.
Мы чуть со скамейки не попадали. Рядом стоял высокий дядя в плаще и шляпе.
Первым опомнился Петька.
- При чем тут отец? - сказал он.
- Вот тебе раз! Ты же сын своего отца.
- Дяденька, - сердито сказал Ваня. - Вы ведь не знаете, о чем мы говорим.
- Подумаешь - тайна. Вы разговариваете об обучении во сне.
Мы рты поразевали от удивления.
- А вы кто? - наконец спросил Ваня.
- Гражданин, как и вы. Живу во-он в том доме. Видите крышу?