Если арсенал первобытного охотника и не был достаточно богатым (дубина, каменный топор, баласы и, может быть, копье), то тем более разнообразие объектов охоты требовало разнообразия и гибкости форм поведения (ловля рыбы и черепах, раскапывание земляных нор – убежищ зайцев и других грызунов, лазанье по деревьям в поисках птичьих яиц, устройство засад и загонов при охоте на крупных животных, разведка и преследование, точное поражение и т.д.). Видимо, основной формой охоты на крупных животных был загон их в ловушку – яму, лесной завал, ущелье, болото. Но для этого ослабевшее (молодое или больное) животное надо отделить от стада и гнать определенным образом. И то и другое требовало работы воображения, прогнозирования и подготовки, включающей распределение ролей среди охотников.
Интересно отметить, что групповая охота у некоторых хищных животных проводится с распределением ролей. Гиеновые собаки охотятся за антилопами с подставами^; львы гонят свою жертву к засаде в тупике. Яркое описание коллективной охоты людей на слонов, относящееся, правда, к бронзовому веку, читатель может найти в повести И.А. Ефремова "На краю Ойкумены".
Необходимость подготовки, оперативность и решительность коллективных действий охотников диктовались не только результативностью этой деятельности, но и непосредственно инстинктом самосохранения: ведь даже травоядные животные имеют рога и копыта. Характерны в этой связи следующие данные. По обнаруженным останкам синантропов было установлено, что "особи от 5 до 18 лет составляли приблизительно половину общего числа умерших, начиная с пятилетнего возраста"[14]. По данным Алана Манка, продолжительность жизни австралопитека южноафриканского составляет 20 лет и только один из семи доживал до 30 лет (ср.: самец павиана становится взрослым в шесть лет, а шимпанзе в 10-15 лет).
Если предположить основной причиной ранней смертности болезни или голод, то, казалось бы, от них должны больше страдать еще не окрепшие организмы (до 5 лет) или изношенные, как это имеет место до сих пор. Скорее всего, большая смертность молодых особей объясняется неопытностью на охоте или при собирательстве.
Инстинкт самосохранения диктовал человеку необходимость прогнозировать свое поведение, предварительно "проигрывать" предстоящие ситуации, а не только проявлять оперативность в реальном действии.
Еще более жесткие требования предъявляют к мышлению и, добавим, к средствам коммуникации потребности роста. Прежде всего человек стремился к господству з своей экологической нише и, мы полагаем, достиг его. Те виды гоминид, которые просто приспособились к среде и жили с нею в некотором экологическом балансе, имели ограниченные потребности роста и должны были погибнуть, остановившись в своем развитии. Истребляли же их другие гоминиды, с большими потребностями роста. Характерным в этом отношении является следующий палеоангропологический факт. Наряду с австралопитеком африканским (изящным), занимавшимся охотой, до и в начале палеолита развился и обитал в тех же местах (восточный берег озера Рудольф – Восточная Африка) австралопитек байсеи, достигавший 90 кг веса и питавшийся растительной пищей. Однако австралопи тек изящный вытеснил этого гиганта, который и вымер около 1 млн. лет назад.
Только господство в экологической нише могло обеспечить сначала стаду, а затем племени безопасность и необходимое пропитание. Другими словами, и хищные звери, и соседние сообщества первобытных людей должны были бояться того стада, которое заняло данную экологическую нишу. И такого господства первобытный человек достигал. Разве не об этом говорит тот факт, что его становища часто находят не в пещерах, которые могли бы иметь оборонительное значение, а на "открытых" местах – в слоях песчаника, вулканического туфа, в глинистых отложениях на берегах рек. Именно в таких местах были сделаны почти все находки в Восточной и Южной Африке австралопитековых форм. Дюбуа не обнаружил питекантропа в пещерах о. Суматры. Он нашел его в раскопках берега реки на о. Ява. И только по мере того, как первобытный человек стал распространяться в горы и на Север и с усилением влияния оледенения, он стал искать в пещерах убежище от холода и обогреваться костром (синантроп).
Добившись господства в своей экологической нише, первобытный человек должен был контролировать ее состояние, чтобы иметь возможность отреагировать на опасные изменения своевременным действием. Охотник-одиночка (на мелких зверей) становится одновременно разведчиком и сторожем. Об обнаруженных им враждебных охотниках, хищниках или крупной дичи (место встречи, направление движения и количество объектов) он должен сообщить племени, прежде всего доминирующим охотникам, которые принимают решение, распределяют обязанности. Но как передать всю эту разнообразную информацию? Использование орудий труда, способность к тонкой координации движений создали условия для самого естественного способа передачи информации – жестом, мимикой, позой, короче – пантомимой.
Но потребности роста проявились у первобытного человека не только в направлении господства в своей экологической нише, но и в другом – в миграции, при которой "объем" общения еще больше возрастает. Причины миграции могли быть различными: демографический взрыв, изменение климатических условий, вытеснение другими племенами. При росте численности населения в ареале должно было уменьшиться число животных – объектов охоты, а те, что остались, могли "поумнеть", т.е. приспособиться к приемам охоты. Первобытный человек, таким образом, вынужден был или искать "край непутанных птиц", или совершенствоваться как охотник. Очевидно, имели место оба факта.
Большую роль в миграции сыграло овладение огнем. То обстоятельство, что приготовленная на нем пища легче переваривается и при этом добавляется энергия для деятельности мозга, обшепризнано. Но огонь одновременно и средство защиты от хищников и холода. Огонь обеспечил человеку ббльшую независимость от природных условий и тем самым облегчил освоение новых территорий.
Будучи "господином" своей экологической киши, первобытный человек не боялся нарушить другие ареалы, но завоевание нового, конечно, представляло трудности. Когда человек начал мигрировать, его жизнь еще больше осложнилась и обогатилась содержанием. Новые места, флора и фауна, необходимость и риск их освоения для целей охоты и собирательства явились дополнительным мошным стимулом для развития мышления, накопления опыта, увеличения "объема" общения.
Нельзя не согласиться с одним из героев романа Г. Уэллса "Машина времени": "Мы забываем о законе природы, гласящем, что гибкость ума является наградой за опасности, тревоги и превратности жизни. Существо, которое живет в совершенной гармонии с окружающими условиями, превращается в простую машину. Природа никогда не прибегает к разуму до тех пор, пока ей служат привычки и инстинкт. Там, где нет перемен и необходимости в переменах, разум почивает. Только те существа обладают им, которые сталкиваются со всевозможными нуждами и опасностями".
Те человеческие сообщества, которые вынуждены жить в однообразной среде, слабо развиваются социально. Об этом свидетельствуют наблюдения современных путешественников и этнографов. Так, аборигены Австралии до сих пор живут в "каменном веке".
Сложность и разнообразие ситуаций, в которых оказывался «еловек, необходимость в развитом и гибком мышлении приводили к осознанию целесообразности разделения трута, которое первоначально основывалось на физиологических факторах. К. Маркс писал: "В пределах семьи – а с дальнейшим развитием в пределах рода – естественное разделение труда возникает вследствие половых и возрастных различий, т.е. на чисто физиологической почве, и оно расширяет свою сферу с расширением общественной жизни, с ростом населения, особенно же с появлением конфликтов между различными родами и подчинением одного рода другим"48.