Прежде всего выделились два вида деятельности: традиционное для обезьян собирательство плодов, кореньев и трав, чем занимались преимущественно женщины, и охота как функция наиболее сильных мужчин. Однако охота была основной формой добывания пищи. Именно поэтому сильные охотники становились и лидерами сообщества.
И охота и собирательство, будучи коллективными формами труда, не могли происходить без использования какой-либо знаковой системы. Сигналы об опасности, о направлении движения, способе эффективного действия со стороны более опытных особей или лидеров – необходимое условие такой деятельности. Зародыши подобных сигналов имеются уже у обезьян (и притом звуковых сигналов). Чтобы обладать быстротой и точностью, что важно в условиях опасности, эти сигналы не могли быть только жестами, они обязательно должны быть и звуковыми по тем простым причинам, что руки охотника или собирателя, во-первых, заняты держанием предметов (орудие, плоды), а во-вторых, могут оказаться невидимыми в лесу, на расстоянии, в темноте. Поэтому знаковую систему прачеловека мы будем рассматривать как состоящую из двух субстанций – звука и физического движения. Она развивалась тысячелетиями, а может быть, и миллионами лет. При этом первоначально роль жеста и позы доминировала, физические движения обладали большим разнообразием и выразительной силой, чем звук. Но постепенно роли переменились, и звуковой язык начал преобладать.
Опыт изучения стадного поведения животных дает основание приписать социальной структуре сообщества первобытного человека большую сложность и диалектическую противоречивость.
Сложность социальной организации должна быть согласована с численностью первобытного сообщества: чем она больше, тем сложнее его структура. Часто приводимые данные не кажутся реалистичными. Исходя из оптимального ареала обитания, даются, например, такие цифры: 13-30 или 20-40 особей.4' При этом исходят яз того, что первобытное сообщество ведет вегетарианский образ жизни и что реально доступное для него пространство угодий не могло бы прокормить более многочисленное стадо. Возможно, это и так. Но подобное сообщество не могло бы быть стадом охотников, оно обречено на гибель не только из-за своей зависимости от природных условий и их колебаний, но и в силу того, что становится жертвой каннибализма других видов первобытного человека (вспомним конфликт между австралопитеком изящным и бойсеи).
Если взять за среднюю численность стада 30 особей, из них мужских – 15, то при продолжительности жизни 20-22 года и при детстве, длящемся до 15 лет, мы получим численность взрослых мужчин не более шести-семи особей. Естественно, что такому сообществу трудно защитить себя не только от каннибалов, ио и от хищных зверей, как бы ни был силен австралопитек бойсеи или питекантроп гигантопитек(о. Ява).
Число охотников на крупного зверя должно быть по крайней мере несколько десятков. Журналистка В.Д. Шапошникова, путешествовавшая в 60-е годы по джунглям Африки, описала в своих очерках "По тропам Экваториальной Африки" (1970 г.) ночную сцену сбора охотников деревни (вооруженных копьями с каменными наконечниками), оповещенных "разведчиком" о выслеженном им крупном звере. Звуками там-тама были собраны все охотники. Автор не говорит об их численности. Но если предположить, что в деревне 15-20 хижин, то число охотников может равняться 20. Если к этому числу прибавить такое же число молодых женщин, минимум 20 детей и столько же старух и стариков, то получим численность около 80 чел. Мы полагаем, что именно из числа 80-100 особей и надо исходить, говоря об организации первобытного сообщества.
Мы уже говорили об иерархичности стадной организации животных. Здесь же лишь отметим некоторые дополнительные ее свойства, в частности тенденцию к устойчивости, базирующуюся на инстинкте самосохранения, и противоположный ей динамизм ка-к выражение инстинкта роста. Одним из выражений тенденции к сохранению иерархии служит поведение лидеров стай птиц и стад животных во время внутренних конфликтов. Их агрессивность проявляется в основном к ближайшей по рангу особи. Даже при искусственном (переданном по радио возбуждении центра ярости обезьяна атакует не любое оказавшееся поблизости от нее животное, а особь, стоящую на одну ступень ниже в обезьяньей "табели о рангах" (П.В. Симонов).
Устойчивость иерархической организации стада хотя и основана на инстинкте самосохранения, в то же время является необходимым условием не только выживаемости, но и роста. Другими словами, целостность организации необходима для достижения ее целей именно как целостности.
В теории систем (Г.П. Щедровицкий) говорят о "несобственных целях", которые возникают перед "объемлющими" системами и которые достигаются совместным функционированием подчиненных систем, при этом иногда путем подавления или даже уничтожения последних, если их "собственные цели" входят в конфликт с "несобственными".
Есть основание полагать, что чем ниже уровень иерархии, тем более жесткой должна быть подчиненность нижележащего уровня вышележащему, и наоборот, с переходом с уровня на уровень жесткость подчиненности ослабевает, границы свободного поведения расширяются, поскольку собственные цели высших уровней полнее совпадают с несобственными целями всей системы. Эта диалектическая ситуация порождает две социальные тенденции. Во-первых, особи вышестоящего уровня острее реагируют на "беспорядки" в сообществе (нарушение несобственных целей); во-вторых, создаются условия для динамичности системы, для перемещений по иерархии.
Интересно отметить, что социальные отношения индивида в сообществе осваиваются им не только под давлением сложившейся организации, но и в какой-то мере являются врожденными и обеспечиваются определенными мозговыми структурами. Так, двустороннее разрушение миндалин у макак резусов и зеленых мартышек не влияет на их индивидуальное поведение, но нарушает контакты в группе и увеличивает количество реакций страха при общении (В.П. Симонов).
Динамизм социальной иерархии первобытного человека, основанный на инстинкте роста, проявляет себя как в индивидуальной борьбе за место в иерархии, так и в освоении новых территорий и в полном господстве над животными и другими сообществами первобытных людей.
Чем сложнее .иерархическая организация сообщества, тем разнообразнее социальные (собственные) цели и соответственно мотивы. Положение более сильных физически и интеллектуально индивидов все резче контрастирует с образом жизни особей, находящихся на нижних ступенях иерархии. Власть поощряет разнообразие, и утончение потребностей (прежде всего первичных – гастрономических и сексуальных). Контраст между числом и полнотой удовлетворения потребностей обостряет борьбу за улучшение положения индизида в социуме. Разнообразие целей и мотивов увеличивало объем общения, повышало жизненную значимость опыта, требовало совершенствования средств передачи информации.
Значение опыта, а также способности решать нетривиальные поведенческие задачи для выдвижения в лидеры оценивается уже в животном мире. Так, стадом оленей предводительствует старая самка, свободная от детенышей, а отнюдь не самый сильный и агрессивный самец. А у некоторых птиц лидирующей особью является та, которая только одна из всей стаи способна решать некоторые задачи (П.В.Симонов). В обществе первобытного человека на роль лидера выдвигался, очевидно, хороший организатор и опытный охотник.