Один лишь Джером не изменился. Он юрко сновал по палубе, бегал от одного к другому и мерзко потирал свои маленькие ручонки.
***
Странно то, дорогой читатель, что за всё наше плавание, это первый случай. Я почитал о смерти, пишут, это всё естественно, но... Мы не понимаем. Ни один из нас не думал об этом. Вот, очень интересный разговор с матросом Леоном. Мы сидели на бочках в трюме (прятались от мертвяца).
- Ты чувствовал этот запах? Он такой чуждый, но будто бы... будто бы я его помню. Чужой, но знакомый. А ты видел его кожу? Что с ней не так? Ведь была такой упругой, а теперь...ты видел, я знаю, она слезает маленькими клочками. И вся эта перемена красок. Не могу теперь смотреть на чистое небо, оно такое. холодное. И он тоже холодный.
- Из него что-то ушло. Что-то, что грело его.
- Да, верно. А каким сильным он стал, ты заметил? Его руки были сжаты в кулаки и никто, даже наш Бьёрн, не смог разжать их. Мы еле-еле свели руки капитана вместе. Знаешь, я тут вдруг подумал... а ведь и со мной это может случиться?
Я помялся.
- Ну, капитан Грегори это сделал сам. С ним это не случилось, он сам всё сделал.
- Да я не о том. Я к тому, что... вдруг, это самое тепло в нас не навечно? Может, ему когда-нибудь это надоест, или даже у него есть, ну... срок годности.
Признаюсь, я не раз вспоминал этот разговор. В тот момент я представил, как из меня всё ушло, как мои краски померкли, а мышцы налились металлом. Вот, меня скручивают в ткань....
Мне стало страшно и, от растерянности, я сказал:
- Эм. Тогда на нас всех ушей не хватит.
Леон по-доброму улыбнулся и ответил:
- Да, малыш, это ты верно. С нами такого не должно случится. Прости, что зря тебе голову ерундой забиваю.
Я немного потоптался на месте перед Леоном, и, услышав голос Агустина, пошёл к нему, оставив Леона наедине с его мыслями.
Агустин сидел на бочке рядом с одной из балок. Вокруг него, на верёвках и мешках с сеном (так и не понял, зачем они нам), дремали парочка матросов. Я подошёл и устроился на паре мешков. Агустин тихонько напивал себе под нос нашу любимую песню. Слыхал ли ты её? На всякий случай, вот, я записал!
Плоское море, как блюдце
И небо отразит волны
Однажды, когда угодно ей будет
Однажды, когда ей будет угодно
Лейся, лейся, крепкий ром
Дай нам больше воли
Воли мечтать и танцевать!
Лейся ром, лейся!
Мрак отгоняет плохие сны
Никому не спится в эту ночь
Он заставляет нас танцевать
Заставляет нас танцевать ром!
Лейся, лейся, крепкий ром
Дай нам больше силы
Силы мечтать и танцевать!
Лейся ром, лейся!
И вот уже звёзды пошли на дно
В небе плещутся рыбы
Они смогли перевернуть всё вверх дном
У них есть на то силы!
Лейся, лейся, крепкий ром
Дай нам больше время
Время мечтать и танцевать!
Лейся ром, лейся!
Когда мы поём её хором, всегда чувствуешь себя частью команды, или даже чего-то большего... Куплеты начинаются тихо, потом нарастают, припев мы и вовсе орём. Бьёрн размахивает кулаками, ненароком задевая остальных, а Томас крутится на месте и топает ногой. Близнецы весело приплясывают... Люблю я её! Но вот беда, теперь слышать её не могу!
Почему я уснул именно под неё?
Сон Юза или почему я начал боятся темноты.
Под голос Агустина, я сомкнул глаза. Я лежал, не шевелясь, как вдруг услышал странный голос. Мягкий и такой далёкий, он звал меня по имени. Моё сердце отчаянно билось, я понял, догадался! Я читал о них, и сразу смекнул: этот голос явно принадлежал женщине! Как я понял это, спросите вы? Легко! отвечу я вам. Я о них читал.
Единственная женщина, о которой точно знает каждый - наша богиня счастья, надежды и сладкого сна - Геката. Вместе со своим братом, ясновидящим Вакхом, повелителем спокойного моря и горячего рома, она вела наш корабль, охраняла и оберегала от бед. Но никто из нас как-то не интересовался, кто они и как выглядят. Просто молились им время от времени, или, прошу простить, поминали в ругательствах.
В принципе, я понимаю, кто такие женщины. Конечно, у меня есть пару вопросов, но не особо важных.
Так вот, женщина звала меня. Я ужасно взбудоражился - очень уж мне хотелось увидеть её. Но глаз не открывал. Я крепко зажмурился. Голос приближался ко мне. Вот я почувствовал трепещущее дыхание на своей щеке.
- Юз! - позвала она меня.
Я открыл глаза и вскочил - никого. Правда, совсем никого! Корабль исчез, подо мной был небольшой плот, а вокруг бескрайнее море. Я вертел головой по сторонам, надеясь увидеть зовущего.
-Эй! Ну, кто-нибудь! - Крикнул я.
Тут произошло нечто странное. Ой, прости. Странное в пределах реальности, я имею ввиду. А во сне, подобное норма. Так вот. Ночь завладела днём; улыбающееся мне Солнце закурило трубку, и, наматывая на палец ус, спустилось вниз, прихватив с собой голубизну неба. На место Солнца пришёл одноглазый Месяц. У него была небольшая табакерка (я читал одну книжку, там как раз подобная вещица нарисована была) и, нюхнув табака, он настолько сильно чихнул, что на тёмное полотно неба разлетелись (разбрызгались?) звёзды. В принципе, это типично для сна, сам видишь.
Я улыбнулся и пожелал месяцу здоровья. Не знаю, что ему не понравилось, но он натянул на себя небо, как одеяло, и, кажется, захрапел. Точно я не понял, потому как снова услышал женский голос.
Она звала меня. Тут морская гладь стала твёрдой и холодной. Сквозь неё, как сквозь стекло (кажется, правильно назвать это льдом), была видна морская живность. Огромные смешные рыбки, похожие на маленькие бочки, переливались разными цветами. Недолго думая, я понял, что они кажут мне путь к той женщине, что зовёт меня. Я сошёл с плота и двинулся вперёд. Было очень скользко, и, когда я, наконец, упал, всё море чуть наклонилось, и я поехал вниз. Рыбки подо льдом не успевали светить, как быстро я мчался! Ох, это был лучший момент моего сна!
Я громко смеялся, держась за свою шапочку. Тут у самого уха я услышал звонкий смех, её смех, той самой женщины. Меня обняли тонкие руки (обычные, по пять пальцев на каждой), а мои бока обхватили ноги (тоже обычные, но какие-то уж больно красивые). Мы катились всё дальше и дальше. Море стало играть с нами, извивалось, и мы летели то вверх, то вправо или влево, то крутились в туннеле.
Наконец, мы остановились. Наш смех был не удержим - она так звонко и заразительно смеялась, что меня было не остановить, а оттого и она не прекращала. Я лежал на спине, головой у неё на коленях, щурился и хватался за живот от раздирающего хохота. Она крутила головой, и прижимала к своему лицу светлые волосы (прям как у меня! и тоже кудри!). Примерно моего же возраста. Одетая в белые тряпки, она чем-то напомнила мне чайку или любую другую птицу. Просто одежда была свободной, и рукава походили на крылья. Я привстал и заговорил с ней:
- Как здорово мы прокатились!
- Ага!
- Это же ты меня звала, так?
- Ага! - отвечала она мне.
- А зачем я тебе?