- Поговорить! И поиграть! - беря меня за руку ответила она мне.
И мы побежали. Звёзды перестали гореть, о месяце можно было не вспоминать, а рыбки дальше не заплывали. Из-за всего этого темнота стала сгущаться. Я уже перестал хохотать. Мне становилось не по себе. Мы всё бежали, бежали, бежали... Она легко двигалась, время от времени добродушно смеялась. С одной стороны. Я заметил это, но сразу значения не придал. Если она поворачивала голову с левой стороны, то голос её был мягкий, но тихий. Если с правой - голос оказывался звонкий и чуть погрубее. А иногда она запрокидывала голову. Тогда голос становился... это очень сложно объяснить, дорогой читатель, но он как бы был моим, но в другой ипостаси. Не знаю, как и описать... Мой, но другой, совсем другой. Этот смех напугал меня сильнее, чем окружившая нас тьма. Я совсем выдохся, и, на третий раз, как она запрокинула голову, резко отдернул руку. Хотел сказать ей "перестань, куда мы, где", но не успел - она побежала вперёд и её поглотила тьма.
Я остался один. Позвал её несколько раз, но не услышал не только ответа, но и собственного зова. Мои ноги вдруг размягчились, тело налилось металлом, а лёд стал настолько скользким, что выстоять я не смог. Я упал на спину, и тьма прижала меня своею массой.
Замёрзшее море исчезло подо мной, но давление не прошло. Тьма окутала меня и давила на каждую мою частичку. На меня стали обрушиваться жуткие крики и мерзкие булькающие звуки. Я начал различать силуэты во тьме. Множество оттенков мрака приняли форму, и копошились подле меня. Я весь трясся, порывался вдохнуть полной грудью, но никак не мог пошевелиться, даже веки были не подвластны мне. Я мог лишь стонать, но и мой стон поглощался тьмой.
Мне не хватало воздуха и света. В достатке были лишь тьма, страх и боль. И тут, наконец, я смог распахнуть глаза - прямо передо мной появилась женщина с тремя головами и огромными крыльями. Она распахнула их и ветер, вызванный движеньем, разогнал тьму, а с нею и отчаяние.
Я снова оказался на своём плоту, но он стал намного больше, у него появились резные борта. Женщина (это была та же девушка, но теперь старше, и с другими цветами, глаз и волос, кожи; как будто вся переливалась и меняла оттенки с каждым вдохом) обняла меня за плечи и уложила на своё крыло, другим же прикрыла меня. Мне никак было не отдышаться - почему-то во сне все чувства обострены сильнее, чем в реальности, и, дыша словно впервые, у меня никак не вышло поблагодарить свою спасительницу.
Дрожащими руками я вытирал выступившие слёзы, а она гладила меня по голове и улыбалась. Не могу до сих пор понять, одновременно ли у неё были три головы, или же одна голова временами троилась? Как знаешь, после сильного ушиба, тебе кажется, что у твоих товарищей появляются новые конечности и даже близнецы.
Поцеловав меня в лоб, она сказала:
- Юз, новый капитан Гиппокампуса, я пришла уберечь тебя от беды. Ответь, кто твой друг?
- Я... новый капитан? Нет, не может быть такого. - ответил ей я, всё ещё тяжело дыша.
- Ответь, кто твой друг?
- У меня много друзей...- промямлил я. Пусть в её объятьях и было тепло, и она спасла меня, но доверится этой женщине я не был готов.
- Ответь, доверься мне! Кто твой друг? - повторила она, погладив своей нежной рукой мою щёку, - Скажи, кого ты любишь больше всего на свете? Я одарю тебя, только скажи! Помню твои мечты - ты хотел увидеть тропические леса, услышать пение соловья, почувствовать холод мраморной лестницы и январского мороза. Всё будет тебе, только скажи - кто твой друг?
Я польстился на её слова. Но не суди меня! Кто бы не польстился? С каждым её новым словом, я оказывался словно в других мирах. Я дышал тем самым воздухом, о котором мог лишь читать. Причудливые города, животные, деревья! Не имея возможности точно представить всё это разнообразие, я лишь довольствовался образами из книг и скудными картинками. Моя фантазия работала на приделе, но то, что показала эта женщина-птица, было настолько чудно и красочно, что я, да простит меня мой верный читатель, решил подлизаться. Юз Подлиза! Какая жуть! Но кто из нас не грешен?
Широко улыбнувшись, я сказал: "ты". Тут же по воздуху разнёсся звук, словно удар. Женщина начала сиять странным зеленоватым светом, и спросила своим другим голосом:
- Кто твой друг?
- Ты, - снова удар и новый прилив сияния.
- Скажи мне, кто твой друг?
Сначала я не придал значения, но на последнем слове ужаснулся - это был тот самый страшный голос другого меня. Мигом всё очарование испарилось, и я ответил:
- Прости, - я начал юлить, - но у меня много друзей. Конечно, и ты мне друг, но не первая по значимости.
Женщина-птица широко раскрыла рот, её ноздри раздулись, а три пары глаз сузились от злобы.
- Кто твой друг?!
Она раскрыла крылья и снова тьма надавила мне на грудь. Голова жутко гудела, стало невообразимо больно, что аж слёзы потекли. Конечности были натянуты словно струны, в разные стороны, и, от всей этой боли, я пытался взвыть - тщетная попытка выпустить боль через горло. Но даже этого я был лишён. Так же, мои веки не поддавались мне. Смотри, молчи и слушай.
Внезапно женщина стала тягучей массой и изменила к чертям свою форму! (ищи книгу "Metamorphoses"). Кошмар! Что за тварь появилась передо мной, я даже описать не знаю как! Мысли все сразу перепутались...
У твари были три головы, но лиц на них не было - глаза, ноздри, уши и рот заросли какой-то гадкой плёнкой... Волосы развились слепыми змеями. Они зашипели и оплели шеи своих хозяек, стали чем-то вроде ожерелий, как у тех чёрных людей на картинках. Туловище сжалось до костей, а руки... руки, видимо, отвалились или растворились... Я просто обомлел от всего этого ужаса! А ноги! Такая красивая пара слилась в одну, из стопы, словно пузыри, стали раздуваться глаза! Зрачки кружились, искали меня.... И крылья, которые мерцали золотом, отделились от всей мерзости и распались на тысячи перьев. Сами перья тоже стали меняться, но я точно не могу сказать, мой друг, потому что начал падать вниз.
Пока я падал, то наблюдал, как оно снова изменяется. Как раз-таки недавно, я листал одну энциклопедию с животными, и то, во что превратилась эта тварь, было мне знакомо. Но у собаки из книжки была лишь одна голова!
Когда я упал на тёмное дно своего сна, то сразу дал дёру! Я быстро понял, что тварь решила позабавиться со мной. Так и было - оно смеялось непонятным, и бурлящим сквозь слюни, смехом. Между прочим, эти самые слюни, огромными каплями опережали меня. Я всё бежал, бежал, бежал... Чувствовал дыхание чудовища своей спиной, и, когда клыки стали приближаться, я, слава Гекате, открыл глаза!
- Вставай сынок, зелень на небосклоне, - потряс меня за плечо Агустин.
Сегодня я решил не спать совсем.
Похороны капитана Грегори (продолжение).
P.S. Прости, что так тяну!
Я поднялся на палубу, всё ещё тяжело дыша после жуткого сновидения. Настало время зелёных огней. Темнота будто разорвалась, и через её шёлк прорезался зелёный свет. Такой тягучий. Всегда хотел его потрогать.
Повсюду мы расставили фонари и зажгли всевозможные факелы. Я раздал каждому по одной свечке на обряд. Огня стало настолько много, что если бы кто-то проплывал вдали, то я уверен, он увидел бы коня с горящей попоной.
Леон, Дон и Бьёрн с Игорем, водрузили ухо к себе на плечи. Они медленным шагом пронесли его по дороге из фонарей и, развернувшись, поставили на борт. Тут Томас и Карлтон быстро намотали узлы к крючкам в ухе (их сделал Гот заранее; мне они напоминали серёжки, как у Агустина) и, все мы, схватившись за канаты, стали медленно опускать ухо на морскую гладь.