- Ничего такого не было! Никому я руки не подавал!
- Ага! - воскликнул Джером, - Значит, и капитану не помог, когда он нуждался?
- Когда я был нужен, я всегда был рядом с ним! - мои слова подтверждала новая доза кивков и мычания. Тогда, во время перепалки с Джеромом, я и не заметил, как произошёл раскол: в начале мы стояли кругом, а после разошлись по разные стороны. Я с Леоном, Агустином, Тотом, боцманом и Карлтоном стояли в тени полостей хвоста. Все остальные удалялись от нас в сторону лошадиной морды.
- Значит, всё-таки помог? Может, это ты принёс ему верёвку? Как никак, это ты у нас посыльный.
Ничего такого я не совершал, дорогой читатель! Но теперь, мне не выбить эту мысль из головы. Если одно, ну или пара слов, нужных и своевременных слов, я догадался тогда сказать, может, и не было всего этого?
Тем временем, пока эти тяжёлые мысли пытали меня, моего плеча коснулся Леон, и сказал:
- Никто из нас, тем более Юз, не способен на такое. Выбить тебе зуб - пожалуйста, я готов сделать это прямо сейчас, но заставить не дышать - совсем другое.
Команда уставилась на Джерома. Он был страшен в этот момент. Его тонкие губы растянулись в улыбке до самых ушей, а глаза стали словно рыбьими. И в них сияло что-то тёмное, пусть это и звучит глупо. До этого я никогда не боялся своих товарищей. Я думаю, каждый из нас понял, что это конец.
- Наш младший брат стал словоохотлив. Именно он говорил с капитаном последним, именно он заставил шестерых сильных мужчин отпилить ухо нашему славному кораблю. Кто знает, как теперь мы поплывём?
- Как, как. Как и раньше! Курс не изменился-то! - кричал на Джерома, когда один из близнецов спрашивал про наш курс. Просто никто не в курсе, куда мы плывём, - Как шли, так и идём! Неча тут дискуссы возводить!
- Конечно, конечно, Томас, - склонил голову Джером, мол, сдался. Но взгляд исподлобья у него был нехороший.
Всё утихло, и команда отправилась отдыхать. Кто-куда: близнецы залезли в бочки и переговаривались через отверстия для пробок, Бьёрн ушёл вниз и разворошил сено, спрятался. А вот Дон и Игорь пошли вместе с Джеромом в каюту капитана. Я видел взгляд Томаса - ему, как и мне, это не понравилось.
В итоге, на палубе остался я один. Солнце начинало восход, но, судя по облакам (слово дня!) работать сегодня оно не хотело. Так, чуть посветит. Я лёг на живот под тенью хвоста. Мне не хотелось видеть солнце. Не хотелось видеть вообще что-либо. Только слышать шум волн и собственного дыхания.
Но что для мира мои нужды? Какое дело этой противной птице до моих желаний? Альбатрос кружил над кораблём и громко звал меня. О, мой друг, я уверен в этом! Он точно приглашал меня на разговор! Он всё кричал и кричал, как-то даже торжественно, а я отвечал ему, бубня в пол: отстань, не сейчас. Но он не успокаивался. Тогда я всё-таки перевернулся на спину и устало посмотрел вверх.
Альбатрос кружил и кружил в странном танце. Я ему позавидовал тогда - какие огромные крылья! Ему даже не нужно двигаться для полёта, он просто лежит, обнимая ветер. Вот и я расправил руки. Мне бы очень хотелось, чтоб две моих мечты исполнились: хочу ничего не делать и парить. Мне часто это снится, как я лечу по небу. Но как же это тяжело! Что-то, живущее в моём животе тянет и тянет меня вниз, и приходится напрягаться всем телом, тянуться ввысь, чтоб не упасть.
Что-то я такое читал... о гельминтозе. Я особо не понял, может, мой читатель когда-нибудь встретится со мной и объяснит мне, что за гельминты? На вид гадкие. Паразиты их другое имя. Может, это они и тянут меня вниз?
Так вот! Лежу я, расправив руки-крылья (это метафора!), и, видимо, задремал. Потому как, белоснежная птица повисла далеко-далеко в небе, прямо надо мной и с криком, с неведомой скоростью, ударилась мне в грудь! И, как будто, прошла сквозь!
Я тут же вскочил: альбатрос летел и кричал, а по палубе стучала вода. Вода, друг мой! Настоящий дождь!
Тогда, в прошлый дождь, лишь капитан Грегори оказался один на палубе. Теперь я.
- Ты ли смыл с него краску до бела? Или высветлил его?
Глупо кричать в небо, но как же хорошо. Я понял тогда капитана - дождь, свежий, очищающий, оживляющий...Как же хорошо в нём! И никакого рома не надо! Ничего не надо! Сохранить бы каждую капельку! Остаться в этом потоке, дышать этой пьянящей свежестью...пьянящей...Ха!
Я кружился и кружился, я громко смеялся. Чувствовал ли ты такое? Шум дождя заглушил все звуки моря. Капли под светом солнца переливались разными цветами, а лужи на палубе отражали меня вместе с небесами. Мне казалось, что я один в целом мире, и мне так легко, легко, свежо и живо....
Дождь закончился, и я словно всё понял! Я понял, что нам нужно делать!
Мой план и семь бочек с водой.
- Друзья! - крикнул я, вскочив на ящики в трюме, - я знаю, что нам делать!
- Но мы сами сюда пришли, время-то уж вон..
- Пшшшшш! - шикнул я на Дона, - Это не важно! Не в этом суть! А суть в том, что я придумал план!
На меня смотрело множество мутных весёлых глаз. Понятно, что им любопытно, но не сильно. Я глубоко вдыхаю воздух и продолжаю:
- Я знаю, как вы любите ром. Я сам от него в восторге! Он всегда поддерживал нас в самых сложных ситуациях, давал нам сил и уверенности! Грел в холодные ночи и освежал в жаркие дни. Он универсален! Он наш лучший друг, и мы многим обязаны ему.
- Да! Крепко сказано! - одобрительно кричали матросы. Я продолжал.
- Благодаря рому, у нас чудесные песни. Благодаря рому, у нас волшебные сны! Спасибо ему за хорошее настроение и смелость, с которой однажды Бьёрн кинулся на огромную морскую тварь!
- Хах! Как она от меня улепётывала! Хах! - стукнул раза два по столу Бьёрн.
- Да, ром нам дал многое. Но многое он требует взамен!
Веселье понемногу стихло. Ливстон с прищуром посмотрел в свою чарку.
- Что же он от нас хочет? Может, сжечь что-нибудь?
Некоторым идея поджога очень понравилась, Дон потянулся к факелу, но я успел их остановить.
- Вот видите! Мы постоянно что-то поджигаем, даже друг друга! - Бьёрн снова засмеялся, указывая на меня пальцем, - Да, и я в том числе! Но ведь все эти случаи были случайностью! Каждый раз, когда мы выпиваем пару бочек рома, наследующий день находим след от пожара, или поломанную лестницу.
- Или поломанные зубы! - прокричал Игорь. Он знал, о чём говорил.
- Да, спасибо Игорь, или зубы. Наш друг ром делает нас неуправляемыми! И какими-то тухлыми. Ну, я имею ввиду наш выплёскивательный ритуал. - Все сразу поняли, к чему я виду. Понимаешь друг, временами некоторым, после нескольких дней весёлого праздника, приходится перегнувшись через борт выпускать из себя всякую гадость. Очень мерзко, поверь. - Так вот. Я сам не вижу жизни без него, но кажется мне, что чем чаще и чем больше я делаю глотков, тем меньше я понимаю.
- Что понимаешь, парень? - спросил Тот.
- Ну как... всё! Я читал, что праздники, встряска, они не должны быть каждый день. А у меня такое чувство, что вот ещё чуть-чуть, да и встряхивать-то будет нечего.
Все молчали и переглядывались - то на меня посмотрят, то на ром. Кажется, кто-то застонал. Хотя, наверное, это был гул, обычный для "брюха".
- Не волнуйтесь, пожалуйста не нервничайте! Мы не бросим нашего старого друга! - Бьёрн расслабленно выдохнул, - Мы, как и раньше, будем отмечать с ним радость, но!
- Но?! - подхватили все, только Агустин спокойно курил свою трубку.
- Но! Не так часто! Конечно, если вы не хотите увидеть зебр и далматинцев, мы продолжим пить и стоять на месте.